Невидимка - стр. 6
– Вот это то и проблема! – задумчиво ответил Фред – и чем больше я об этом думаю, тем меньше хочу предавать огласке своё изобретение.
Ты же понимаешь, я работаю не из-за денег… Их у меня и так достаточно. Я думаю о том, что применять это будут военные и криминал, а ни те, ни другие мне не симпатичны… Оппенгеймер, создав ядерную бомбу, впоследствии сожалел об этом, и говорил, что проделал дьявольскую работу. А мне не хотелось бы открывать ящик Пандоры и приобретать славу такой ценой. Я уже достаточно пожил, многое видел и желаю покинуть этот мир спокойно с чистой совестью перед детьми и внуками.
Очертания его лица медленно проявлялись, как будто краску добавляли в воду, интенсивно помешивая, и через минуту мы сидели друг против друга, как ни в чем не бывало.
– Мне пришла в голову одна мысль – вновь нарушил молчание Фридерик – я уже достаточно хорошо изучил людей и вижу, что ты человек зрелый и разумный. Возьми коробку пилюль и ткань на тестирование! Посмотри, будут ли они нужны обычному человеку в обычной жизни и для чего. И выдай своё резюме. Мне очень поможет принять решение твой свежий взгляд. Согласен?
– Я, то согласен, а как же таможня на выезде? – сомнения обуревали меня – отберут коробку, припишут контрабанду…
– Думаешь, они знают что искать? Об этом препарате знаем только мы с тобой. Даже Ханна не в курсе. Для всех остальных это всего лишь коробка с леденцами, а ткань и вовсе не видно. Она в отличие от тела не утрачивает своих невидимых свойств… В конце концов примешь одну пилюлю и пройдешь мимо поста – усмехнулся Фред.
– Вот видишь! Я ещё не дал окончательного ответа на свое участие в эксперименте, а ты уже толкаешь меня на преступление! – сделал я последнюю, вялую попытку отшутиться – Ладно! Беру!
– Вот и отлично! – Фред замял окурок сигары в пепельнице и поднялся – пойдемте, коллега, наш чай и вишневый десерт ждут нас в гостиной…
Спустя пять дней аэропорт Шереметьево встретил меня обычной суетой и суровыми лицами сотрудников пограничных служб. Северного сияния я не увидел. Все три дня моего пребывания, над Тромсе висели плотные черные тучи, в которых терялась надежда наблюдать звездное небо со всеми дополнительными опциями. Я добросовестно отсыпался сумеречным днем, и бродил по улицам с наступлением темноты, трясясь от полярного холода, но не увидел даже луны.