Невесты Джихада. Почему европейская девушка решает уехать в «Исламское государство» - стр. 43
В Эдессе зарождались смелые идеи, она стала колыбелью множества ересей, например пантеизма епископа Павла Самосатского, друга царицы Пальмиры Зенобии, уроженца Эдессы, который в III веке нашей эры уверовал в то, что равен Иисусу Христу. 200 лет спустя его идеи все еще оказывали влияние на несториан на всей территории от пустыни до Черного моря, переходя к сарацинским эмирам Тарса и Каппадокин. Павликане Армении как бы зависли на середине пути между христианством и зороастризмом и постепенно идеологически перешли от веры к географическим притязаниям. Подобный же процесс две тысячи лет спустя создает другие, также малопонятные религиозные гибриды.
«Дуализм Месопотамии, эллинизм Сирии, семитский монотеизм, словно монеты, чеканились среди этих свирепых народов пустыни, где проходили торговые пути между Востоком и Западом», – говорит об этом Фрея Старк.
После того как Римская империя частично развалилась, писала путешественница, рынок империи Селевкидов занял территорию от степей Евразии, Каспийского моря, Черного моря, России, Украины, Молдавии, Казахстана до Крыма, Скифии, Сарматии, Парфии; объединяя весь классический Древний мир. Парфяне стали первыми, кто развил речную экономику, чтобы обеспечить своих жителей пропитанием и сделать возможным мирное сосуществование.
Так было до тех пор, пока не пришли Сасаниды, которые, в отличие от парфян, позаимствовали у римлян стратегию, применявшуюся ими веками: заполняли брешь в государственной казне, обирая другие народы. Так что можно с уверенностью сказать – мало что изменилось.
Когда империя Сасанидов пала, завоевавшие их арабы укрепили в провинциях систему караванов. В течение какого-то времени они проходили, не испытывая никакого сопротивления, по землям, ведущим из Дамаска в Хорасан. Чек, подписанный на Оксусе, без проблем мог быть обналичен в Тигре или Евфрате, как это было еще в эллинистическую эпоху.
После первых халифов, на смену которым пришла династия аббасидов, целью торговых караванов стал новый город – тот самый Багдад «Тысячи и одной ночи».
Фрея Старк своими глазами убедилась, что единственный путь из бесчисленного количества проложенных Аббасидами, который все еще функционировал, – это путь между Багдадом и Мосулом. Частично его уже занесли пески пустыни. Селевкидские караван-сараи, на смену которым пришли Аббасиды, все еще отмечали путь между Стамбулом и Месопотамией.
Византия пришла на смену Греции. Император Маврикий, выходец из Каппадокии, стал первым греческим императором. Торговля и дипломатия стали почитаться в Константинополе, как никогда не почитались в Риме. Золотой запас империи стал резервной валютой мировой торговли на несколько веков вперед, и греческие архитекторы, художники, государственные деятели, бухгалтеры вмешивались в управление не только своей собственной империи, но также и империи первых халифов. До VIII века сирийские торговые документы согласовывались на греческом языке.