Невесты Джихада. Почему европейская девушка решает уехать в «Исламское государство» - стр. 17
Повторное появление «Исламского государства» в Ираке совпало с поглощением ряда территорий соседней Сирии, и этот факт режим Башара аль-Асада попытался использовать, чтобы выставить себя в роли жертвы в руках международного терроризма.
Но, как доказывают в своем масштабном труде об ИГИЛе Майкл Вайс и Хасан Хасан, эти притязания Дамаска не имеют под собой оснований, потому что доказано наличие крепких связей режима с «Аль-Каидой» в Ираке, наладившихся перед самым уходом американцев. Аль-Ришави, лидер движения против AQI – «Аль-Каиды» в Ираке, в провинции Аль-Анбар, раскрыл журналистам New York Times, что «все это дело рук Сирии. Сирийцы пошли на отвратительные меры».
Вайс и Хасан уверены, что широкая поддержка Даиша как в Ираке, так и в Сирии связана с его постоянным сотрудничеством с Дамаском. Если партия «Баас» в Ираке обращалась к исламистам для укрепления своих позиций в последнее десятилетие XX века, то эта же партия в сирийском изводе делала то же самое в первое десятилетие века XXI.
И живое доказательство – второй человек в государстве после Саддама Хусейна, Иззат Ибрагим ад-Дури, посредник между двумя странами, который то и дело попадает в различные видеохроники. Бесстрашный, одетый в оливково-зеленую форму партии «Баас», этот представитель «Исламского государства» претендует на то, чтобы сломать стереотип о политической роли, приписанной ему ранее. В этой новой большой игре он заставляет трепетать всю Месопотамию.
Известно, что один из преподавателей аль-Багдади в Университете исламских исследований Багдада был приспешником самого ад-Дури. Исследование Вайс и Хасана о высокопоставленных бывших баасистах, к которому я вновь обращаюсь, описывает это таким образом:
«Во времена Саддама, учитывая место, откуда произошел аль-Багдади, и особенности его семьи, можно было бы сказать, что он принадлежал к ядру режима. Он пошел в исламский университет в то же время, когда Саддам запустил свою Кампанию Веры, иными словами, когда „Баас“ контролировала все сферы жизни. Можно было и не мечтать о поступлении в тот момент без одобрения партии, не говоря уже о том, что нужны были семейных связи и контакты в ней. Если он сам не был баасистом, у него должны были быть многочисленные родственники, которые гарантировали бы доступ к обучению».
Главным пафосом антиамериканского восстания была жажда мести и суннитского реваншизма. Баасизм в его исторической перспективе – еще одно проявление власти суннитской политики. Во времена своего расцвета партия «Баас» соперничала с панарабским национализмом египетского президента Гамаля Абделя Насера, «Братьями-мусульманами» Сейида Кутба и салафитским джихадизмом Бен Ладена.