Невеста Стального принца. Охотники и чудовища - стр. 14

– Метки хальдагов вроде тех, что поставил нам Мэдок, защищают от подчинения разума. Аллард же не будет никого подчинять, не станет отдавать наинам никаких приказов и уж тем более, упаси Созидательница, не рискнет проникнуть в их сознания. Он просто усыпит их на минутку-другую, введет в неглубокий транс. Главное сделать все быстро и незаметно для окружающих.

Что тоже наверняка будет непросто. Но отступать от задуманного я не собиралась.

– Почему ты мне помогаешь? – спросила я, когда моя сообщница приступила к изучению нижних полок.

– В смысле «почему»? – Паулина опустилась на корточки, чтобы получше рассмотреть потускневшие от времени корешки. – Я же сказала: хочу проучить этих змеючек. Будут знать, как оскорблять будущую королеву Харраса!

Оптимистка и мечтательница.

– А до этого? До стычки с ними ты тоже особо не артачилась, хоть, честно говоря, раньше за тобой не водилось ни жалости, ни сострадания. Без обид, Поля, но первое впечатление о тебе у меня сложилось, ну… так себе.

– Можно подумать, мы с тобой сто лет знакомы, – оскорбилась заговорщица. – Ты меня совсем не знаешь, Адельвейн, а уже успела наделать выводов. Там, в лесу, я очень испугалась. Думала, тварь изуродует меня. А кому я буду нужна без своей красоты? Если бы не Морок…

– Только из-за этого? – продолжала допытываться я, до конца не веря во внезапное Полькино преображение.

– Из-за этого, – кивнула она серьезно. – А еще из-за того, что, если ослаблены вейры, это плохо сказывается на их хозяевах. Мэдок мог бы, конечно, пополнить силы, убив какую-нибудь тварь из другого мира, но сама понимаешь: чудовища на дороге не валяются.

Нет, только живут с тобой рядом и наинам из вражеских отрядов кровь по выходным пускают.

– Еще он мог бы провести ночь с одной из вас, ведь вы все еще девственницы. Но, видимо, он решил хранить мне верность, – заключила де Морсан, подтасовывая выводы в свою пользу.

– Почему же другие тогда не помогают? Знают ведь, что герцог ослаблен.

– Боятся ослушаться Мэдока, вызвать его недовольство. Марлен правильная до зубовного скрежета, Одель – трусиха, а Винсенсия всегда была себе на уме. В общем, шерт с ними с этими фырсами.

– А ты, значит, не боишься? – Я опустилась на подлокотник кресла и теперь с интересом смотрела на девушку.

Все-таки что-то в ней есть, не только смазливая вывеска. А я все гадала, чем же она де Горта заинтересовала…

Эта мысль мне не понравилась, хоть я и сама не поняла, почему именно. Не стала на ней зацикливаться, отмахнулась от нее и услышала:

– За него я боюсь гораздо больше.