Невеста Стального принца - 2 - стр. 14
— Метки хальдагов, вроде тех, что поставил нам Мэдок, защищают от подчинения разума. Аллард же не будет никого подчинять, не станет отдавать наинам никаких приказов и уж тем более, упаси Созидательница, не рискнёт проникнуть в их сознания. Он просто усыпит их на минутку-другую, введёт в неглубокий транс. Главное сделать всё быстро и незаметно для окружающих.
Что тоже наверняка будет непросто. Но отступать от задуманного я не собиралась.
— Почему ты мне помогаешь? — спросила, когда моя сообщница приступила к изучению нижних полок.
— В смысле почему? — Паулина опустилась на корточки, чтобы получше рассмотреть потускневшие от времени корешки. — Я же сказала: хочу проучить этих змеючек. Будут знать, как оскорблять будущую королеву Харраса!
Оптимистка и мечтательница.
— А до этого? До стычки с ними ты тоже особо не артачилась, хоть, честно говоря, раньше за тобой не водилось ни жалости, ни сострадания. Без обид, Поля, но первое впечатление о тебе у меня сложилось, ну… так себе.
— Можно подумать, мы с тобой сто лет знакомы, — оскорбилась заговорщица. — Ты меня совсем не знаешь, Адельвейн, а уже успела понаделывать выводов. Там, в лесу, я очень испугалась. Думала, тварь изуродует меня. А кому я буду нужна без своей красоты? Если бы не Морок…
— Только из-за этого? — продолжала допытываться я, до конца не веря во внезапное Полькино преображение.
— Из-за этого, — кивнула она серьёзно. — А ещё из-за того, что когда ослаблены вейры, это плохо сказывается на их хозяевах. Мэдок мог бы, конечно, пополнить силы, убив какую-нибудь тварь из другого мира, но сама понимаешь: чудовища на дороге не валяются.
Нет, только живут с тобою рядом и наинам из вражеских отрядов кровь по выходным пускают.
— Ещё он мог бы провести ночь с одной из вас, ведь вы всё ещё девственницы. Но, видимо, он решил хранить мне верность, — заключила де Морсан, подтасовывая выводы в свою пользу.
— Почему же другие тогда не помогают? Знают ведь, что герцог ослаблен.
— Боятся ослушаться Мэдока, вызвать его недовольство. Марлен ведь правильная до зубовного скрежета, Одель — трусиха, а Винсенсия всегда была себе на уме. В общем, шерт с ними с этими фырсами.
— А ты, значит, не боишься? — Я опустилась на подлокотник кресла и теперь с интересом смотрела на девушку.
Всё-таки что-то в ней есть, не только смазливая вывеска. А я всё гадала, чем же она де Горта заинтересовала…
Эта мысль мне не понравилась, хоть я и сама не поняла, почему именно. Не стала на ней зацикливаться, отмахнулась от неё и услышала:
— За него я боюсь гораздо больше.