Невеста смерти - стр. 59

Медленно растекшаяся по губам Матьяша улыбка тронула уголки рта над коротко подстриженной бородкой. Он подбросил сияющий талер и поймал его на ладонь, словно бросал жребий.

В продуваемой сквозняками камере замка они были одни, но епископ все равно понизил голос. Через высокие окна вплывал едкий запах пороха – где-то, не так уж и далеко, громыхали пушки…

– По поступающим сообщениям, Рудольф постоянно общается с евреями. Рабби Лёв допущен ко двору и в присутствии короля обсуждает каббалу и эликсир жизни, – продолжил папский посланник.

– Не совсем католическое понятие, а? – обронил Матьяш, и его глаза заговорщически блеснули.

Епископ возмущенно фыркнул.

– Эликсир вечной жизни – наш Господь, Иисус Христос, Бог, посланный с небес, дабы спасти нас всех от вечного проклятия!

– Тем не менее как император Священной Римской империи Рудольф является охранителем и духовным авторитетом католической церкви.

Епископ моргнул.

– Жаль, – сказал Матьяш, рассматривая образ брата в одеждах алхимика. – Хотя сходство приличное, хорошо отчеканилось. Монета, несомненно, будет напоминать всем в Европе об этом алхимическом поиске.

Лицо Мельхиора стало вдруг красным, как турецкая паприка, которую венгры щедро добавляли в рагу. Он оглядел голую комнату, в которой не было никакой мебели, кроме потертого гобелена, нескольких грубо сколоченных стульев и соломенного тюфяка.

– Его должно остановить, – прошептал священник. – Суть вверенного мне конфиденциального послания заключается в том, что ежели вы как добрый католик смените Рудольфа на престоле – своевременно и подобающим образом, – то получите и папское благословение, и всемерную поддержку церкви.

– Это слова самого папы? – уточнил Матьяш.

– Они слетели с его святейших губ. Короля Рудольфа должно остановить. Терпеть его поведение более невозможно.

Младший брат короля снова улыбнулся и сжал серебряный талер указательным и большим пальцем.

– Я оставлю ее себе, – сказал он, опуская монету в карман. – Сохраню как напоминание об обещании и доброй воле его святейшества.

Епископ Клесл наклонился поближе к Матьяшу.

– Его святейшество верит в вас как в несгибаемого защитника католической веры. И считает, что вы уведете паству от губительного богохульства. Протестантов в Богемии развелось не меньше, чем червей в падали.

– Я окружил себя лютеранскими советниками, верными друзьями, практикующими эту достойную осуждения веру. Простит ли его святейшество этот грех? И смирится ли с тем, что в двадцать лет я занял сторону Вильгельма Оранского и Нидерландов?

Священник сложил руки на коленях.