Невеста-самозванка - стр. 4
Но Полина тут же перебила так сердито, что ее идеальной формы брови сразу застремились друг к другу.
– Кота?! Анна, котов заводят или неудачницы, или старые девы!
– Или те, кто просто любят котов?
Но, боюсь, мачеха меня даже не услышала. Все с тем же сердитым видом схватила маленькую ложечку и яростно размешала ею так и не добавленный в крепкий кофе сахар. Сахар-то она давно не ела, а вот привычка осталась. Как Полина сама по этому поводу говорила: «Даже у самых идеальных леди должен быть хоть какой-то мизерный недостаток».
На мгновение прикрыв глаза и, вероятно, посчитав в мыслях до десяти (причем, как вариант, этих самых мужиков), она продолжила уже ласково:
– Аня, дорогая, я ведь совершенно серьезно. Пойми, я не всегда буду рядом. Мало ли что в жизни случиться…
Но не успела я возразить, что жить ей еще долго и счастливо, как Полина продолжила:
– Ведь вдруг я перееду жить куда-нибудь на Бали, а ты, упрямая и вредная, вот прямо вся в своего отца, со мной поехать не захочешь. И останешься ты тут одна-одинешенька! Ты и так-то со своим университетом дурацким жизни не видишь. А если еще и без меня будешь, то просто катастрофа! Как я могу быть где-то счастлива, зная, что моя маленькая девочка одинокая и беспризорная? Нет-нет, я должна быть уверена, что кто-то сильный, надежный и непременно состоятельный о тебе заботится!
– Но ведь я достаточно взрослая, чтобы о себе позаботиться самостоятельно, – терпеливо пояснила я, попутно всячески подмигивая проходящему мимо официанту, чтобы подошел к нам и тем самым сбил с мысли мою чересчур заботливую мачеху.
– Да как ты о себе заботишься?! Взгляни на себя, Анна! Мало того, что уже круги под глазами от твоей дурацкой учебы, так еще и одета кошмарно! Что это за растянутый свитер цвета засохшей колбасы, да еще и с оленями? А джинсы? Да ты в них еще в прошлом году ходила! А сапоги? А пуховик?
– Ну отличные же сапоги, – с самым невозмутимым видом парировала я, – из кожи натурального дерматина, и отлично сочетаются с пуховиком на меху молодого синтепона, – но все же не стала больше ерничать, взяла обиженно сопящую мачеху за руку: – Полина, я понимаю, ты желаешь мне только добра, и я искренне за это благодарна, но пойми, у меня и вправду все отлично. Когда-нибудь ты обязательно будешь мной гордиться.
– Я и так тобой горжусь, – она печально улыбнулась. – И меня ужасно удручает, что ты оставляешь жизнь на потом. Ты такая юная, такая прехорошенькая…но не в этом ужасном свитере, конечно… Нужно сейчас жить, Аня! А не ждать, что вот будет то-то или то-то, и тогда я стану счастливой. Пожалуйста, пообещай мне, что обязательно о моих словах подумаешь.