Невеста Пушкина. Пушкин и Дантес (сборник) - стр. 48
Однако это не кажется убедительным Наталье Ивановне.
– Вы, конечно, получили разрешение от Паскевича, кто же говорит? Но ведь не от самого государя! От государя вы получили разрешение на поездку только в Грузию, но совсем не в Турцию, – замечает она.
Пушкин нетерпеливо машет рукой:
– Это совершенные пустяки! Государь меня любит.
– Однако, государь не любит, когда свое-воль-нича-ют! – напоминает Гончарова. – Государь любит, чтобы выполняли только его волю, а не свою! И он может вас опять засадить безвыездно в деревню, где вы уже сидели, а между тем вы мечтаете о женитьбе на моей дочери!
При этих словах она приподымает с подушки голову, как бы желая рассмотреть как следует всесторонне такого настойчивого и такого во всех отношениях несостоятельного жениха своей Натали.
– Правда, я был в ссылке и в Молдавии, и в Одессе, и в своей деревне, но сослал меня не этот царь, конечно, а Александр, мой тезка! – вздернуто отзывается Пушкин.
– Благословенный! – строго добавляет Гончарова.
– Для кого как! Может быть, для кого-нибудь, даже и очень многих, он был благословенным, но мне он испортил первую половину жизни! – с чувством говорит Пушкин.
– Как так? Вы… это… говорите об императоре Александре? Об этом ангеле? – Очень пораженная, Наталья Ивановна отрывает от подушки даже и круглые плечи.
– Я не привык целовать руки тех, кто бьет меня арапником! Я себя уважаю! Я не пес! – горячась, бросает полновесные слова поэт.
Наталья Ивановна приподнимается из-под одеяла и садится на своей постели.
– О покойном монархе нашем вы так отзываетесь? И хотите после этого получить руку моей дочери? – говорит она враждебно, надменно, уничтожающе, и Пушкин встает и подбрасывает голову. Однако он не хочет рвать окончательно. Он сдерживается:
– Я вижу, что выбрал очень неудобное время для своего визита, Наталья Ивановна! Прошу меня извинить, если я ухудшаю ваше здоровье, я не хотел этого, верьте мне! Просто моя ссылка – мое больное место… А насчет того, чтобы государь придал какое-нибудь значение моей поездке в Арзрум…
– До свиданья! – сухо и выразительно перебивает его Наталья Ивановна. Руки она прячет под одеяло.
– Желаю здоровья! – откланивается Пушкин и выходит.
После ухода Пушкина Наталья Ивановна некоторое время смотрит на дверь с явным негодованием, потом садится на кровати, ищет у себя на тумбочке колокольчик, наконец, звонит нервически громко. Появляется Софья Петровна.
– Это вы, Софья Петровна… Я думала, Натали.
– Вам Наташечку? – суетится приживалка. – Я сейчас пошлю.
– А Пушкин ушел уже или еще здесь? – раздается гневный вопрос.