Невеста Пушкина. Пушкин и Дантес (сборник) - стр. 32

– Ха-ха-ха! Нет, знаете ли, это просто прелесть что такое!

Пушкин бьет в такт музыки в ладоши и спрашивает вдруг:

– Кто это летает так ловко? Вот это танцор! Кто?

– Это? Кипиани… – отвечает Санковский. – Поручик Кипиани… О-о, это плясун!

Слышится чей-то отдельный возглас в конце стола:

– Корнет Батурин! Давай закурим!

И сердитый отклик Батурина:

– Экий баран! Хотя бы Пушкина постыдился с такою рифмой!

– Браво, поручик Кипиани! – хлопает Пушкин в ладоши. За ним аплодируют все и кричат:

– Браво, Кипиани!

Пляской Кипиани заканчивается лезгинка. Усталые танцоры сходятся к столу. Наполняются стаканы. Кобахидзе запевает «Алаверды», и эта национальная грузинская песня подхватывается всеми.

Пушкин по окончании пения, растроганный, подымаясь со стаканом вина, кричит:

– За Грузию! За прекрасную Грузию! Ура!

Общее «ура»! Крики: «За Грузию!» Все чокаются с Кобахидзе, Кипиани, Ломидзе и другими грузинами, а Санковский, сидящий рядом с Пушкиным, говорит ему:

– Александр Сергеич! Вы поедете в действующую армию, может быть, познакомитесь там с генералом Панкратьевым. Это – великий службист, у которого все делают по уставу, но он все-таки всеми недоволен: не так делают! Знаете, как в пении: не доносят, и регент готов разбить зубы хористам… У Панкратьева такой темперамент, что, если бы дать ему хор такой, как наш вот сейчас, он бы кинулся всех избивать за то, что не по его поем… И вот с ним случился такой казус. В Шемахинском округе вздумал он смотр какой-то делать мирным татарам… Съехались татары чест-ней-шие! Скрип от их арб за сто верст! Колеса не мазались со времен Адама! Панкратьев из себя выходит: «Давай дегтя! Пусть мажут колеса, черти!» Принесли дегтя, роздали татарам мазницы, мазилки – мажут! А Панкратьев готов всех перебить картечью: «Ну, не так мажут! Совсем не по правилам!..» Выхватил у одного помазок: «Черт смоленый! Ирод собачий! Разве так мажут? Вот как, мажь! Вот как мажь!» А татарин сзади стоит: «Ай, якши! Ай, чох якши!.. Еще мази, пожалиста, еще мази… Ах, молодца-генерал! Какой молодца!..» И даже по спине нашего Панкратьева начал хлопать: ма-лад-ца!

– Ха-ха-ха!.. Воображаю?.. Прелестнейший анекдот? – очень доволен рассказом о генерале Пушкин.

– Какой же анекдот? Вот при поручике Агееве было!

– Сущая правда, Александр Сергеич! – подтверждает Агеев. – И я даже думаю, не подпустил ли тут наш татарин иронии…. По крайней мере, Панкратьев так это понял, сшиб его с ног и самого вымазал дегтем. Теперь отличается у Паскевича – командует дивизией.

Ломидзе кричит, подымаясь:

– Господа! Еще шашлыков? Или приказать чебуреков?