Невеста проклятого - стр. 23

— Только ты мне одна и рада, — сказала, заглядывая в прищур янтарных глаз.

Мордочка ткнулась в щёку хозяйки, и сердце её зашлось от тоски, верно так пусто у неё никогда не было на душе. Пустив кошку на пол, прошла к сундукам, теперь у неё было целых два. Подумав немного, Росья открыла сестрицын. С того дня, как ушла она, младшая даже не заглядывала сюда, просто сложив вещи и замкнув замок.

Вытащила одно платье, богато вышитое по подолу, рукавам и вороту цветными нитями — это платье матушка ей вышивала. Росья поднесла его к лицу, вдохнула — пахло зверобоем, остался ещё запах Станиславы. Повесив его на крышку, достала следующее, скромнее, но из тёплого толстого полотна, это платье от матушки передалось ей, а той досталось ещё от её матушки Бреславы. Его-то Росья и отложила.

Переложив ещё пару платьев, она добралась до белоснежных купальских рубах. Их она уж точно не наденет. Если отец сосватает кому летом, то к костру купальскому уже не выйдет она кружить хороводы. Разложив всё по местам, Росья захлопнула крышку. Подобрав отложенное платье, она вернулась к своей лавке. Рыжая запрыгнула на краешек, принялась умываться, так и слышно шуршание. Стянув мокрую одежду, Росья оглядела себя. Никогда она не задумывалась, хороша ли была собой и как могла бы видеться не сестрице и матушке, да Руяне, а мужчине. От подобных мыслей краска залила щёки, и Росья было потянулась за платьем, но передумала. С чего бы ей стыдиться? Привыкла, что Станиславу ставили выше, ей и внимание, и похвала. Росья всегда была в её тени, нисколько не задумываясь о том, что могла быть в чём-то и лучше.

Она повернулась и медленно прошла к полукруглому отполированному до блеска медному листу с узорами по краям. Росья в него заглядывала редко, а теперь её потянуло к нему, как к прохладному омуту. Сжимая в руках влажную косу, она предстала перед зеркалом и опустила руки, оглядела отражение. Кожа её была белая, плечи не так округлы и покаты, как у сестрицы, и руки тоньше, грудь вовсе не пышна, живот плоский, как гладь озера, а не мягкий, как у Станиславы. Росья задышала часто и глубоко, вглядываясь в черты своего бледного лица, только губы горели багряным цветом, будто клюквы объелась, и казались слишком распухлыми.

Сестрица всё одно краше будет, и всё по справедливости её только и любить, а Росье трудиться. Рядом со Станиславой все парни Елицы собирались, а про Росью всегда забывали, но странное дело, до сего мига она не омрачалась этим, ей даже то и на руку было, а теперь вот обида взяла. С чего вдруг?