Невеста проклятого горца - стр. 5
– Что? – крикнул он.
– Не знаю, милорд. Хозяйка молчит, даже не стонет.
Баллард рывком открыл дверь. Ведьма вздрогнула, но не отошла от его жены. Склонившись над ней, водила ладонями по большому животу. Повитуха не сводила с нее взгляда.
– Милорд, я умываю руки, – произнесла последняя. – Если эта останется здесь, я ничем не смогу помочь вашей жене. Хозяйка едва дышит, а ведьма только и знает, что творить свои черные дела. Навредить хочет не вам, так матери или ребенку.
Иннис и правда казалась неживой. По лицу разлилась мертвенная бледность. Глаза смотрели в потолок, а на посиневших губах блуждала улыбка.
– Что ты с ней сделала, тварь? – крикнул Баллард, оттолкнул ведьму. – Пошла прочь!
Алин упала, застонала, больно ударившись, и не делала попыток встать.
– Младенец неправильно лежит в утробе, потому не может родиться, – произнесла она, коснулась рукой затылка. Пальцы окрасились красным.
– Оставь ее, прошу, – прошептала Иннис. – Она мне поможет.
– Молчи, глупая. С чего ей помогать тебе?
– Может, с того, что госпожа всегда была ко мне добра? Я тоже женщина и понимаю ее боль, – произнесла Алин. – Стараниями твоих прихвостней женщина.
Опять не смолчала. Словно нарочно злила его, указывала на беспомощность, неспособность держать людей в узде.
Баллард не верил ей. Когда Иннис закричала, забилась в судорогах, и вовсе перестал соображать. Схватил Алин за волосы, рывком поднял с пола и потащил вниз.
Ведьма не скулила, не просила о пощаде, но требовала отпустить ее. Именно требовала, хотя должна была умалять, в ногах валяться, просить о прощении.
Ее упорство только сильнее разозлило лорда. Он крикнул слугам, приказав собрать всех жителей замка у столба, близ которого наказывал виновных по закону. Собственноручно привязал к столбу ведьму. Наблюдал за тем, как люди, повинуясь его воле, приносили охапки хвороста, ветки и солому. Складывали у ног Алин. Кто-то делал это с радостью, кто-то с опаской. Иные и вовсе отговорились делами.
Баллард всех запомнил. Он сам поднес факел к костру, крикнул:
– Покайся перед смертью, облегчи проклятую душу.
– Мне не в чем каяться, – ответила Алин. – За всю жизнь я никому не причинила зла, а добра люди не помнят.
– Покайся! – повторил Баллард, но ведьма молчала. – Тогда умри.
Он поднес факел и запалил сухие ветки. Огонь взметнулся ввысь, разбросал искры, заставив толпу отступить.
– Ты поклялся! – крикнула Алин. – Обещал отпустить меня. Разве мужчина не должен держать свое слово?
Баллард нахмурился. Ему совсем не хотелось выглядеть клятвопреступником перед людьми. Ведьма обвиняла его в нарушении договора, но и сама не помогла ни ему, ни жене. Значит, нет его вины и раскаиваться не в чем.