Невеста по ошибке - стр. 22
На этот раз закашлялись не только свекор со свекровью, но и муженек. Высказать Ире он сейчас ничего не мог, попытаться разделать ее тушку взглядом – тоже. Так что Ира не боялась высказываться.
[1] Вежливое обращение к женщине-аристократке. К мужчине-аристократу – лерн.
[2] Kinder, Küche, Kirche, (киндер, кюхе, кирхе; с нем. — «дети, кухня, церковь»), или 3 K, — немецкое устойчивое выражение, описывающее основные представления о социальной роли женщины в германской консервативной системе ценностей.
7. Глава 7
Бурная ночь?! С этой стервой?! После ее заявления о справке?! Да никогда! Ночь только в одном случае будет бурной: он станет с наслаждением убивать эту дуру!
Дядя изучающе посмотрел на с трудом сдерживавшего негодование Генриха, но промолчал, вернулся к разговору с «Луизой».
- Где ваша молодая семья теперь собирается жить, лерна Луиза?
- Конечно же, у мужа! – в очередной раз восторженно закатила глаза жена. - Здесь вышколенные слуги, удобные помещения. Да и вообще, много, много простора!
И опять этот тон восторженной идиотки. Генрих почувствовал, что у него уже скулы сводит от наигранности и пафоса, которыми сыплет наглая супруга.
- Приглашаю вас вместе с мужем на традиционный зимний бал. Надеюсь, вы не откажете, - улыбнулся дядя.
Генрих насторожился: даже его, любимого племянника, дядя обычно на бал не приглашал. Вопреки названию, это было не столько место для развлечений, сколько возможность наладить деловые контакты и показать себя перед высшей аристократией страны.
Для чего дяде понадобилось представлять ко двору таким нетрадиционным способом малозначимую аристократку, Генрих не знал. И ему это не нравилось.
- Конечно же, мы с удовольствием появимся на балу, правда, милый? – и глазками хлоп, хлоп.
Мать снова закашлялась, закрыв рот салфеткой, отец в очередной раз прикрыл улыбку пузатым бокалом с вином.
- Конечно, дорогая, - выдавил из себя Генрих, надеясь, что голос его не подводит, и никто вокруг не услышит фальши.
До конца обеда Генрих сидел как на иголках. Когда, наконец, дядя откланялся, уйдя порталом, и появилась возможность молодым выйти из-за стола, Генрих с грохотом отодвинул стул и опрометью бросился вон из обеденного зала. Прочь! Прочь отсюда! Куда угодно! Хоть к шлюхам в бордель! Ему определенно необходимо было успокоить расшалившиеся нервы! Иначе завтра состоятся похороны одной дуры!
Опомнился Генрих на конюшне, в стойле, лихорадочно седлавшим вороного коня. Что ж, конь так конь. Поскачет по полям и лугам. Может, развеется и хоть немного в себя придет после этого ужасного обеда!