Невеста палача - стр. 17
- Мрази!Твари гребаные! - от бессилия забываю про боль. Стискиваю зубы. – Что тебе еще говорили? Они тебя били?
– Русанчик, мне то, что я все стерплю… - обхватывает мое лицо ладонями, осыпает нежными, беспорядочными поцелуями, - Но я боюсь за него… они предупредили… - измазывает меня своими слезами, - Что если ты и дальше не будешь сговорчивым… то, - берет мои руки в наручниках, задирает свою блузку и кладет их на едва округлившийся живот, - он не родится… они убьют нашего малыша, - воет, навзрыд, истерически, с надрывом.
Меня охватывает паника. Впервые в жизни. Лихорадочно соображаю, что могу сделать, сидя взаперти, как зверь в клетке.
- Они получат бабки. Сколько захотят. И тебе сваливать надо. Из страны. Подальше от этой грязи. Главное, не паникуй, справимся, - смотрю в ангельское личико, убитое горем. И ненавижу себя за бессилие.
- Твой сыночек уже толкается, - всхлипывая, проводит моими руками по своему животу. – А они… меня из-под земли достанут. Так и сказали. Я же под наблюдением. Они следят. Знают каждый мой шаг… - кладет голову мне на грудь. – Русланчик, миленький, подпиши, что они просят. А с деньгами мы их обманем. Надо весь бизнес переписать, чтобы ты для них не имел ценности. На Игоря. На меня нельзя. Но признание подписать надо будет. И мы тебя вытащим. Поверь, я найду способ! – целует грудь, шею, поднимается к лицу, впивается в губы, отчаянно, страстно. – Я не оставлю тебя тут. Игорь, он нам поможет. У него есть план! Он с нами! Мы не одни! – говорит быстро, заплетающимся языком, слезы ручьями текут по щекам.
Дверь открывается. Она пугливо смотрит на хищно оскалившегося бугая. Прижимается ко мне крепче. В надежде, что смогу защитить. А я ни хрена не могу. Бессилие. Ад.
- Свиданка окончена, - охранник подходит, резко хватает ее за руку, поднимая с пола. – Красотка, на выход.
- Не трогай ее, мразота! - рычу, поднимаясь. Иду на него. Несколько ударов дубинкой и я снова на полу.
- Оставьте меня! – она хочет подбежать ко мне. Бугай утаскивает ее за волосы. – Русланчик, мы с сыночком любим тебя, - успевает крикнуть. Дверь захлопывается. В коридоре слышны надрывные крики.
Я подписал все. О себе, о будущем не думал. Его не было. Лишь бы обезопасить их. Лишь бы мрази отвязались. Только пусть оставят ее с ребенком в покое.
Суд помню смутно. Она пришла. Живая, целая, невредимая, и удивительно стройная. Когда заговорила, кровь брызнула из моих ушей. Я не верил. Долго не мог осознать.
«… Да, я сделала аборт. Но кто меня может осудить?! Носить ребенка от безжалостного палача, маньяка … он ведь рассказывал мне все… с каким удовольствием убивал… как пытал… Он хотел измазать меня в своих гнусностях… сделать соучастницей…» Далее следовали ее показания. Я слышал обрывками, брехня, очень правдивая, искусная. Она по-другому и не умела.