Невеста на заклание - стр. 5
- Ми, малышка.
Услышав тихий полузнакомый голос, я напряглась. «Ми» Ешмину называла только мама.
Я обернулась. В комнату отдыха, куда меня привели после купальни, вошла пухлая белокурая женщина. Вот от кого Ешмина унаследовала льняной цвет волос. Я присмотрелась к женщине. Наверное, она была бы очень симпатичной, но следы рыданий делали её некрасивой, почти уродливой.
- Матушка?
- Ми, мне так жаль, девочка.
- Высшую волю мы можем только принимать, матушка, - никогда так не считала.
Женщина с трудом улыбнулась:
- Я очень рада, что ты осознаёшь возложенную на тебя Небесами ответственность. Ты мудрее меня, Ми. Если бы я могла, я бы отказалась тебя выдавать, а ты принимаешь…
Она не договорила, всхлипнула.
Я попыталась обнять женщину – почувствовала перед ней иррациональную ответственность. Мама же, пусть и не совсем моя… Она вывернулась.
- Ну что ты, Ми. Я обещаю держаться и гордиться тобой.
Ощущение, что меня готовят как порося на убой, усилилось.
Женщина покачала головой, ещё раз всхлипнула, прижала руку ко рту и сбежала, а я так и не смогла вытащить из неё ничего полезного. Обидно. И одновременно вроде бы и жалко женщину, и как-то… брезгливо. У меня не было детей, но я уверена: если бы жизни моего ребёнка вздумали угрожать, не важно кто, я бы стеной встала, горы свернула.
Едва за каарой Самати закрылась дверь, в помещение просочились служанки и взялись за меня с удвоенной силой. Долго колдовали над причёской, чуть ли не каждый волосок закололи отдельной шпилькой, зато обошлись без макияжа. Видимо, в этом мире ценится естественность и утяжелённая железом голова. Одевали меня по принципу «капусты». Три нижних сорочки, рубашка, нижнее платье, среднее платье и, наконец, верхнее, к которому полагались легчайший расшитый стеклярусом жилет и кружевная накидка. Мысленно ругаясь, я позволяла себя крутить, вертеть и вообще притворялась идеальной куклой, потому что пока служанки наводили мне красоту, я перебирала ускользающие воспоминания настоящей Ешмины. И чем дольше я размышляла, тем грустнее мне становилось.
Я ни разу не жертва, а предстоящая церемония выглядит именно как жертвоприношение. Значит, мне придётся прямо сейчас ответить на простейший вопрос: бежать или немного подождать? Умирать во имя неясной цели я точно не собираюсь.
Мира я не знаю, обрывочные сведения не в счёт… Но допустим, я сбегу до церемонии. Дальше? К гадалке не ход, меня обвинят в святотатстве или чём-то подобном. За бунт против воли Рарата Громовержца, меня, скорее всего, казнят, и вряд ли ограничатся безболезненным усыплением. Да даже если побег выйдет успешным, то куда я пойду? На помойку с голода умирать? К отребью в лапы попаду? Куда ни кинь, везде клин.