Невеста на ужин - стр. 39
Сашу этот невольный Женин жест взбесил:
— А сам ты чем лучше меня? Думаешь, я не видел: ходите везде вместе, воркуете как голубки. Вы так увлечены своей идиллией, что не замечаете ничего и никого вокруг.
Этот ревнивый придурок начинал меня бесить. Но это были только цветочки. Саша повернул голову ко мне. Его губы растянула ехидная усмешка. Он закусил зубами нижнюю губу, как будто бы в предвкушении от того, что собирается сказать.
— А ты знаешь, что он тебя за глаза называет костлявой ведьмой? Да-да, тебя-тебя.
Он засмеялся, довольный произведённым эффектом.
Женя потёр переносицу и тихо сказал:
— Это было давно. Я ошибался. Она не костлявая.
Ну хоть на этом спасибо. Просто «ведьма» звучит как комплимент.
После этих слов Саша взорвался.
— Так ты ещё и трахаешь эту козу!
Этот придурок и правда очень уж нервный и, видимо, просто жаждет втянуть меня в их разборки. Мальчик мой, я слишком умна, чтоб вестись на такие глупые провокации. Что в нём Женя только нашёл?
Глаза Жени сузились:
— Да что ты мелешь? Мы с ней просто друзья.
— Да-да-да. Мы с Настей тоже просто друзья.
— Саш, это глупо. Я в отличие от тебя делаю выводы, основываясь только на том, что видел своими глазами.
— А что ты видел? Я всё объясню, — он опять закусил нижнюю губу, — Настя пришла в гости. Нам стало жарко. Мы разделись. Почувствовав усталость, мы прилегли на кровать. Играющая музыка была настолько зажигательна, что мы не удержались и начали ритмично двигаться в такт, — он засмеялся, как гиена, тряся головой. — Ты же не присматривался и не можешь с точностью сказать, что половой акт имел место. Так что тебе тоже всё просто показалось, как и мне сейчас.
— Идиот! — прошипел Женя, потом подошёл ко мне, схватил меня за руку и потащил в направлении, противоположном тому, где была наша остановка. — Поедем на такси. Ты прости за него и меня прости за «ведьму»
— Совет вам да любовь, голубки! — ещё долго раздавались позади крики Жениного возлюбленного. — Совет да любовь!
7. Глава 7. Самый лучший день
— Перестань храпеть, — довольно ощутимые толчки в бок заставили меня открыть глаза.
Я с трудом подняла голову с Жениного плеча. С соседних кресел на меня смотрели с явным неодобрением.
— У меня был тяжёлый день, — с жалким подобием улыбки, оправдываясь, пробормотала я и посмотрела на часы. До конца действа оставалось пятнадцать минут, пятнадцать долгих и мучительных минут.
Уже в фойе Женя недовольно заметил:
— Оказывается, ты так громко храпишь.
— Ничего я не храплю, — огрызнулась я, всё ещё не веря, что всё наконец-то закончилось.