Невеста на Рождество - стр. 25

— У тебя необычные губы, — сказал он вдруг.

— Неужели?

— Никогда не видел, чтобы верхняя губа была полнее нижней. Красиво.

Окончательно стушевавшись, Лера решила перевести разговор в другое русло.

— А я никогда не видела Сургут.

— Увидишь, но согласен, что-то не везет нам. Никак добраться до родителей не можем, — вздохнул он. — Теперь еще ночь непонятно где провести.

— Почему непонятно? Я сбоку в конце зала видела свободные сиденья, они даже мягкие, вполне удобно, думаю.

— Мы с тобою похожи на бомжей, — усмехнулся он по-доброму. — Ни денег, ни крыши над головой, и предел мечтаний — мягкое сиденье на вокзале.

— Но-но я не бомжиха, — поправила его Лера, улыбаясь в ответ. — У меня, между прочим, вечернее платье в чемодане от «Маржело».

— Ну а че, бездомная, зато в дорогих шмотках, это по-русски.

Чуть позже они действительно отыскали эти самые сиденья и устроились на них.

Лера так и сидела в куртке Тимофея и вскоре заметила, что молодой человек, сидящий рядом с ней в одной рубашке, обхватил себя руками. Наверняка он замерз, но даже словом не обмолвился, чтобы она отдала куртку. Она сделала это сама и поблагодарила:

— Спасибо, я согрелась.

Он поднял на нее глаза, молча взял куртку и надел ее. И тут же тихо предложил:

— Садись ближе ко мне. Я тебя обниму, вместе мерзнуть веселее будет.

Молча кивнув, Лера придвинулась, и Малахов обнял ее, заключив в кольцо своих рук. Прикрыв глаза, он тихо велел:

— Подремли, еще долго сидеть.

Уже под утро Лера пришла в себя и приоткрыла глаза, зевая. Ее руки обнимали Тимофея за талию, и она чувствовала, что его тело упруго и накачано. Его куртка прикрывала их обоих. Ее голова лежала на его плече, а боком Лера прижималась к его груди. Девушка сладко зевнула и опять прикрыла глаза.

Ей нравилась теплая успокаивающая близость Малахова. Вообще, Тимофей нравился ей как мужчина. Высокий, эффектный, красивый, ухоженный. От него приятно пахло, и характер у него был совсем не вспыльчивый, как, например, у Юры, который постоянно распекал ее по поводу и без.

Малахов был антиподом Авдеева. Спокойный, вежливый, он умел предугадывать ее желания. Конечно, последние часы, после того как у него украли дипломат, Тимофей сильно расстроился, и Лера тогда впервые за сутки знакомство с ним слышала от него бранные слова и видела агрессию. Но эта агрессия была направлена на самого себя.

Она прекрасно знала, что Юра бы на его месте нашел десять доказательств того, что Лера всему виной. У Авдеева она всегда была во всем виновата. Потому теперь, сравнивая поведение Юрия и Тимофея, она не могла до конца поверить, что такие мужчины, как Малахов, существуют в реальности. Добрые, щедрые и мудрые.