Невеста моего сына - стр. 55
В нос ударяет свежий запах персиков. Глаза-то я, допустим, закрыл. Но мне теперь что, еще и не дышать? Возится, сотрясая кровать. Ну как так? Вроде весу в ней совсем нет, а трясется все, как под слоном. Сплю как на водяном матрасе.
— Не могу, — наконец-то сдается. — Не понимаю, как эту сетку закрепить. А так оставить нельзя?
— Оставляй. Только потом или в Москву с малярией обратно поедешь, или с пауком всю ночь спать будешь.
Слышу, как сопит носом. Нет, девочка. Я не обернусь. Ни хрена. И не коснусь тебя. Я вообще практически сплю. Упрямица снова тянется к креплениям, дергает сетку. Конструкция над головой трясется, шатается. Того и гляди просто рухнет к чертям.
Уже хочу подняться и все-таки сделать все самому, как она с визгом вжимается в меня всем телом:
— Он уже здесь! Стоит у меня в изголовье!
Я мог бы ей ответить, что у нас еще стоит… Но не буду.
Резко поднимаюсь, и Саша тут же юркает мне за спину. Таких огромных глаз я у нее еще не видел. Стряхиваю третьего лишнего с ее подушки, подхватываю полотенце и вышвыриваю за дверь номера в коридор. Да простят меня соседи, но я хочу спать.
Возвращаюсь в комнату и в прямом смысле каменею. Везде.
На ней такие низкие пижамные штаны, что я даже вижу родинку на острой косточке бедра.
Призываю плоть к смирению и настойчиво требую игнорировать длинные ноги, родинку, линию голого живота между штанами и топом на бретельках. И особенно сильно нужно игнорировать проклятое острое плечо с ключицей, которую подчеркивают резкие тени полумрака.
Волосы кажутся бледными, серыми. А глаза наоборот двумя бездонными провалами.
— А какой твой натуральный цвет? — вдруг спрашиваю.
Не представляю даже, какой еще цвет бы ей пошел. Брови вроде темные, но женщинам в этом вопросе вообще нельзя доверять.
— Нашли время, — хмурится Саша. — Он не вернется?
— Вот забыл его спросить. Позвать обратно?
— Не смешно. Просто он такой… Такой большой.
Я завидую пауку. Дожил.
Молча закрепляю сетку с ее стороны и обхожу кровать. Саша не сдвигается, только следит за мной взглядом, как пуганная дворовая кошка.
— Кыш с моей половины.
Она отползает к себе, юркнув под тонкое одеяло. Вот там и лежи. Устраиваюсь поверх неразобранного одеяла, закрепляю сетку со своей стороны и отворачиваюсь.
Пора спать.
— Вы хотели в душ, — тут же раздается сзади.
— Утром пойду. Тихо.
Саша потянула одеяло на себя, поерзала, устраиваясь удобнее. Зашуршала гостиничной подушкой, набитой как будто целофаном. Кровать снова затряслась. Чертовы водные горки.
— Ты можешь просто не шевелиться? — рявкнул так, что он замерла на полувдохе.