Невеста моего сына - стр. 42
И тогда же легкие наполняются ароматами персиков. Передо мной стоит именно Саша. В забитом автобусе я не могу сдвинуться от нее ни на шаг, и сейчас обтянутая темными штанами девичья задница вжимается прямо мне в пах.
— Хорошо прошел полет, Николай Евгеньевич? — Зина стоит ко мне лицом, прямо перед Сашей.
Вижу, как спина Саши мигом напрягается.
О, Зина, знала бы, насколько все ужасно.
— Да, с оборудованием все в порядке, — хрипло отвечаю я, пытаясь отодвинуться.
Саша делает то же самое, но в забитом автобусе любые маневры обречены на провал. И получается, что она только трется ягодицами о мои бедра, не сдвигаясь ни на сантиметр. Как и я. Это слишком похоже на другой танец, который я мог бы исполнить с ней, но не здесь же.
Впиваюсь пальцами в ее бедра и цежу прямо в ухо:
— Просто. Замри. На месте.
Аромат персика, исходящий от ее волос, забивает легкие, будит неутихшее за ночь желание, которое медленно крепнет в штанах от этой опасной близости.
А ведь не хотел ее больше касаться. Но теперь, волею случая, моя рука снова на узких бедрах. Острые лопатки так соблазнительно выпирают на напряженной спине прямо передо мной, а бордовая ткань тонкой водолазки буквально позволяет пересчитать позвонки, убегающие ниже, под широкий пояс.
Что я и делаю. Но не взглядом.
Рукой. Потому что не касаться ее, когда она так близко, невозможно.
Аккуратно, оставаясь незамеченным для всех остальных пассажиров, провожу подушечками пальцев по позвоночнику Александры от поясницы до самой шеи. И вижу, как от моих прикосновений ее кожа чуть ниже линии волос покрывается мурашками.
Крылья тонкого носа раздуваются, а желваки играют на стиснутой челюсти. Александра все-таки поворачивается ко мне вполоборота, прожигая штормом в потемневших, без единой искорки глазах.
— Ох, а я вас и не заметила! Доброе утро, Николай Евгеньевич.
Клянусь, она выплевывает мое имя, как надоедливую безвкусную жвачку. Скрыть презрение она не пытается даже ради Зины, которая стоит непозволительно близко. Вот, кто взрывается при любой малейшей возможности, и у кого нет той брони, какую успела отрастить Алена. Все ее эмоции, как на ладони.
— Просто хочу убедиться, что у тебя действительно нет проблем с осанкой, — тихо произношу я.
Я сошел с ума. Не иначе. Но мне нравится дразнить ее, ходить по краю, даже зная, что нельзя пересекать черту.
Во второй раз веду рукой сверху вниз по центру ее спины, но задерживаюсь между лопаток. Если я так хорошо вижу ее позвонки, то должен чувствовать и бюстгальтер.
Но ничего нет.
На ней нет лифчика, чтоб ее черти драли!