Невеста моего сына - стр. 33
Ох, какой же он все-таки большой…
Особенно, когда стоит на две ступени выше, а я вынуждена смотреть на него вот так снизу вверх, пока мы медленно погружаемся под землю. Поза до ужасного двусмысленна, а разница в росте у нас сейчас примерно такая же, как если бы я встала перед ним на колени.
Судя по тому, как он впивается в поручень до побелевших костяшек и возводит глаза к побеленному потолку, думает он о том же. Я не понимаю, почему я с такой уверенностью чувствую, о чем думает другой человек, но некоторые его эмоции и мысли я читаю, как раскрытую книгу.
Протягиваю руку ладонью кверху и твердо произношу:
— Вы обещали.
Колючие острые сапфиры впиваются в мое лицо.
Спускаются к моим губам.
И я снова задерживаю дыхание. Головокружение из-за нехватки кислорода рядом с этим мужчиной становится нормой. Скоро придется носить кислородные баллоны, как у водолазов, чтобы дышать смесью, которая не будет содержать бергамота и лимона. Ведь именно от них мои коленки превращаются в желе.
Он стоит слишком близко. А еще он слишком большой мужчина, так что при взгляде на него нельзя не думать о том, каково это, когда он, такой тяжелый и большой, нависает над тобой при совсем других обстоятельствах, а не на забитом эскалаторе.
Неуловимое движение — и вот передача трусиков состоялась. Прячу комок черного шелка в ладони, перекидываю рюкзак на одно плечо…
И очередной вихрь проносится с левой стороны эскалатора, задевая меня. От падения меня спасла только железная хватка Одинцова.
Он схватил меня за плечо. Грудью вжал в свой живот, а бедрами — во что-то горячее, твердое и каменное…
Я тихо ойкнула.
А Одинцов тут же отстранился и проворчал:
— Как вы собираетесь выживать в Африке, если даже с московским метро не справляетесь?
С таким же успехом я могла обниматься с раскаленной печкой.
Каждая часть тела, которой я прикасалась к этому мужчине, горела теперь как от ожогов.
Широкими шагами Одинцов обогнул меня и сошел со ступеней эскалатора первым, впрочем, по-прежнему ведя меня за собой, как полицейский беспризорника, к которому вроде и противно прикасаться, но надо. А вдруг с ним что-то еще случится.
Я дернула плечом, стряхивая его руку.
Отступила на приличное расстояние и почувствовала облегчение. Терпкий мужской аромат стал нестерпимо близок, и с каждым моим частым вдохом только глубже проникал в тело, отчего я вся вибрировала, как рельсы перед прибытием поезда. Сделала глубокий вдох, наполняя легкие сухим горячим воздухом обычной московской станции.
— Что вам надо от меня? Объясните уже.
— Откажитесь от этой поездки.