Невеста миллиардера по ошибке - стр. 24

— Стерва.

— Придурок. Руки не распускай, — я тяжело дышу, поправляю открытое декольте, из которого чуть не выскочила грудь. — Скажи спасибо, что я им всё не рассказала.

– Что всё? — Карим уже отдышался и распрямляется, нависая надо мной. — Что ты обманом пробралась на аукцион, позволила надеть себе колье, которое предназначалось Арине и натрепала журналистам про то, что работаешь у меня в пресс-службе?

Я не спешу подняться с пола. Мне становится так жалко себя. Обхватываю голые плечи руками.

— Ну так что, милая? Самое время открыть ротик и поработать язычком. Сейчас и здесь, а не там, где тебя не просили, когда надо было захлопнуться и помалкивать перед журналистами, как я велел.

Он тянется к ремню, а я сплёвываю ему на штаны.

— Пусть тебе невеста брата отсасывает.

Глаза Карима лезут на лоб, когда он рассматривает слюну, стекающую по ширинке, натянувшейся на возбужденном члене.

Я вскакиваю, понимая, что надо уносить ноги. Как грустно всё закончилось. Ну, я хотя бы попыталась вернуть себе место.

Язык не держится у меня за зубами:

— Можешь удовлетворить себя сам, — вырывается изо рта, пока я бегу к двери и хватаюсь за ручку.

А в спину летит злобное:

— За решетку захотела? Собралась сбежать с бриллиантами?

Я замираю, опустив ручку, и приоткрыв дверь. Свободной рукой ощупываю проклятые драгоценные камни. Закрываю глаза. Блин. Чтоб тебя!

15. Глава 6.4

Толкаю дверь нараспашку. Не собираюсь оставаться с озабоченным Евграфовым наедине.

— Я буду кричать, если продолжишь приставать.

Он склоняет голову к плечу, чуть высовывает кончик языка, проводит по губе:

— Кричать будешь, значит… Горяченькая, говоришь? Мне нравится, когда подо мной кричат девушки. Только, давай, тогда не здесь.

Непробиваемый кретин.

— Я позову на помощь!

Он ухмыляется:

— Думаешь, тебе меня одного будет недостаточно?

У меня рот приоткрывается от возмущения, а он впивается в него горячим взглядом. Я снова вижу кончик его языка. О чём с ним, вообще, можно разговаривать?

Я тереблю бриллианты на шее. Евграфов не двигается с места, но продолжает доставать:

— Так тебе же самой хочется. Зачем отказывать себе в удовольствии? — его взгляд прожигает насквозь. Или это у меня снова вспыхивают кончики ушей.

Стыдно признаться, но там, в тёмном холле, его запах, дыхание на шее и руки, скользящие по телу, действительно, вызвали у меня отклик. Пока я не рассмотрела, кто именно меня так нежно трогал.

— Ты льстишь себе, — буравлю обидчика прищуренным взглядом, трясу камнями. — Избавь меня от этого.

Карим лениво смотрит на дорогущие наручные часы, присвистывает: