Невеста мафии - стр. 36
Может, я еще и вспомню номер серебристого джипа, может, он мне приснится во сне. Но когда это случится? Свинорылый нужен был мне сейчас, немедленно.
– А где твоя Галка живет, ты знаешь? – снова набросился я на Лидочку.
– Нет, – мотнула она головой. – Мы не очень дружим, просто по медучилищу знали друг друга, ну и в больнице – привет, привет…
– Ты не знаешь, а кто знает?
– Ну, Оксанка может знать… Но у меня ее телефона нет… У Светки ее телефон есть. Но она Галку не знает…
– Давай, давай, звони своей Светке!
Лидочка, что называется, села на телефон. И раздобыла-таки Галкин адрес.
– А дальше что?
– Что-что… Надо к ней домой ехать, родителям сказать, пусть заявление пишут…
– Но ты же сам – милиция.
– Нужно уголовное дело по факту похищения заводить. А для уголовного дела нужно заявление родителей. Тогда и похитителя можно будет в розыск объявить. К тому же еще и фотография потерпевшей нужна… Пусть заявление пишут, а я дело протолкну, чтобы не застряло.
Можно было объявить в розыск саму Галку – по подозрению в убийстве. Но тогда мне пришлось бы многое объяснить начальству, которое, увы, не заинтересовано в продолжении этого дела. И вряд ли кто одобрит мою самодеятельность. А так мать напишет заявление, что какой-то человек силой затащил ее дочь в машину, Лидочка это подтвердит, даст описание свинорылого толстяка, а уж я постараюсь, чтобы этому делу дали полный ход.
Лидочка все-таки сделала мне обезболивающий укол, и мы отправились к родителям Галки. Она сделала все, как надо, в самых мрачных тонах расписала, как некий господин на серебристом «БМВ» силой затащил Галку в машину. Мать схватилась за голову, отец – за перо, под мою диктовку написал заявление, а затем отвез нас в РОВД Центрального округа.
Оперативный дежурный знал меня хорошо и без долгих объяснений принял заявление, зарегистрировал его. Родителей я оставил на первом этаже, а сам вместе с Лидочкой направился на второй, к Вадиму Агранову, который дежурил в эту ночь.
Но дверь в его кабинет была закрыта, зато из мрачных глубин следственного отдела материализовалась фигура майора Семиряднова.
– Петрович, а мне сказали, что ты в больнице!
На его губах светилась фирменная мягкая улыбка, но в голосе сквозило снисходительное ехидство. Впрочем, я уже давно привык к этой его манере обращения к тем, перед кем не нужно выслуживаться.
– Как видишь, вылечился.
– А чего тогда хромаешь?
– А это для того, майор, чтобы ты спросил… Агранов где?
– Будет скоро, отпросился. Да ты не переживай, я это дело приму. Что там, похищение?
– Да. Заявление есть, свидетели…