Невеста куратора - стр. 15
– Ой, Арсад, хватит уже про меня всякие гадости говорить!
– Не было такого, – без промедления отозвался Гитриз. – Только что рассказывал Тиенне, какая вы с Гило отличная пара!
– Ага, как же, рассказывал, – вяло отозвался Гило, продолжая покорно питаться с ладони подруги.
– Вы же куратор молодых магов, – сказала я Гитризу. – Вы должны следить, чтобы мы не ходили в таверну?
– Ха, на это у меня простое правило, – весело отозвался он. – Не можешь остановить попойку – возглавь!
Кимри, отпив из бокала, громко хлопнула в ладоши:
– Будет сегодня музыка или нет?!
Гитриз кинул монету в дремавшего в углу скрипача:
– Проснись!
Тот, спросонья пропустив бросок, кинулся догонять катящуюся монету под общий смех. И только в этот миг я поняла, что происходит: Фланд населяли только обычные люди. И маги могли позволить себе очень много. Может быть, даже слишком много.
Скрипка начала выводить мелодию, скоро к ней присоединились скучавшие в другом углу флейта и барабан. Кимри, допив бокал, встала и оперлась на стол сжатыми кулаками.
– Останови стрелу в полёте, и пусть мгновение замрёт… – затянула Кимри. У неё оказался неожиданно красивый низкий голос, непонятно как умещавшийся в хрупком теле.
В таверне наступила тишина. Заслушались даже забулдыги у входа, до того шумно чокавшиеся пивом. Кимри пела о долгом пути в Верхние земли, в далёкий край, где время не имеет значения, а магия становится иной. И только любовь остаётся рядом, ведя по дороге, которая теряется там, где нет ни неба, ни земли.
Кимри преобразилась: если поначалу она казалась мне хоть и красивой, но резковатой, то теперь за её внешностью и манерами я разглядела долгую историю и едва уловимый надлом, что не даёт быть мягкой в общении с людьми. Она пела и пела, а я с каждым новым куплетом всё больше проникалась её настроением.
Песня Кимри была из тех, что одинаково проникают в сердца и у лесного костра, и в королевских покоях. Каждая строчка, каждое слово заставляло замирать в предвкушении чего-то нового, неизведанного, что ждёт путника в Верхних землях.
И пока её низкий, чуть хрипловатый голос выводил затейливую нить мелодии, я почувствовала, как прекрасно замершее в таверне мгновение. Отблески и тепло очага, родниковая вода в кружке, кисловатый привкус ржаного хлеба… И даже ладонь Арсада, ненароком лёгшая поверх моей, казалась чем-то правильным и нужным.
Кимри допела, и все в таверне захлопали. Откинув на спину сбившиеся пряди, она провела рукой воздухе, словно собирая обратно выпушенную магию, а затем поклонилась и села. Арсад незамедлительно наполнил её кубок.