Невеста княжича - стр. 17
Знал ли Мирослав, что, погнавшись за вепрем, налетит он на сук и умрёт от обескровливания? Нет, если б знал, ни за что бы не покинул стены города.
«Где же Твердош, вот горе луковое! Куда запропастился? Неужели сбежал, пёс трусливый?!»
— Твердош, ну ты где там?! Если сей же миг не придёшь, исполосую, — прикрикнул Мирослав, но голос его скорее проскулил, нежели грозно пробасил, и не внушил никакого страха, а только жалость.
— Иду, княжич! Иду. Вот он я, тут, — забежал Твердош взъерошенный, будто успел весь Ветходольный лес обежать в поисках тряпья.
Растяпа! Адли в руках его рубаха белёная, чья не ясно. Избу эту нашли они случайно, но только вот беда, хозяев не оказалось. Слава богам, двери нараспашку.
— Положи, — велел Мирослав. — Водой давай лучше.
Всё же портить чужую рубаху даже княжичу совестно было.
Твердош бросил одёжу на полать и кинулся к ушату, подхватывая набухший кровью рушник.
— Беда же какая, — запричитал холоп, вымывая рушник. — Напасть, это всё леший, он попутал, точно он. Истинно говорю, ещё когда по чащобе шли, видел, как тень пронеслась меж крон, а потом в кустах сверкнули глазищи круглые, зелёным огнём прожгли, — холоп бросил рушник.
Тот плюхнулся в воду, разбрызгивая по полу красную воду, а Твердош сцепил пальцы кольцами да к лицу своему бледному поднёс, изображая глаза здоровые.
— А зубы с палец, клац! Возле да самого уха, чуть голову не откусил! Так и лёд по телу, а потом и ты, Мирослав Светославович, завопил, я дух-то чуть и не испустил.
И так он смешон был, холоп этот, что Мирослав хотел было захохотать, да не смог, сил не хватило, и только хмыкнул дураку неразумному:
— Хорошо, что не обделался.
— Леший это всё, княжич. Надо его задобрить.
— Уже задобрили, глянь, кровищи-то сколько человеческой по лесу разлито. Пировать ему всё лето круглое.
Твердош таращился во все глаза на обессиленного княжича, вовек не видел хозяина своего таким жалким. Длинные жилистые руки холопа безвольно повисли вдоль тела, а потом вдруг это тело рухнуло на колени, и завыл служка душераздирающе:
— Что же мне от князя, батюшки твоего, будет? Что есть, убьёт! Сгубил тебя, Мирослав Святославович, не сберёг я!
Однако чудён был холоп, Мирослав даже позабавился. Это что ж получается — служка этот мнил из себя охранника княжеского сына? Смешно, ничего не скажешь.
— Кожу сдерёт, бороду вырвет. Ты живи, княжич, главное, держись. Можа за помощью мне? Дюжа далеко же не ушли, поди рядом будем, я по реке-то, что рядом журчит, и выйду.
— Ага, выйдешь прямо к татям в зубы, как раз пополудничают тобой, не побрезгуют — это я тебе обещаю. Река эта, олух, ведёт прямо в сердце леса, — напомнил Мирослав.