Невеста - стр. 50

– Массивней, хотя это скорее потому, что ты истощал. С виду слегка за сорок, но могу ошибаться, я в вашем возрасте плохо разбираюсь. Что не молодой – это точно. Окрас рыжий с подпалинами… на левой щеке две родинки, на правой – одна. Квартерон. Крупных пород.

– Говоришь, не разбираешься.

Это замечание я пропустила мимо ушей. Меня интересует не столько родословная покойника, сколько то, каким образом он возник вдруг на опушке леса.

И не из бывших пленных. Одет хорошо, что весьма кстати, ибо на Одена смотреть тошно. Оружие при нем и фляга чеканная на две пинты, пустая, правда… Что он делал вдали от Перевала? Стрелы – ерунда, пес издох от истощения. Бежал, но перекинуться не пробовал.

Он был один?

Если нет, то почему свои не забрали?

И главное, каких еще сюрпризов ждать?

Лес молчал, считая, что свой долг по отношению ко мне он исполнил…

– Хоронить, – решил Оден.

– Сначала раздеть, разуть, обобрать, а потом хоронить, – внесла я коррективы, не став уточнять, что, как только дам разрешение, лес сам устроит похороны. Торжественные. С процессией могильщиков, которым давно следовало бы заняться телом.

И лес меланхолично согласился.

…мертвое кормит живое.

Так я ж и не спорю.

Виттар был в ярости.

Он пытался успокоиться, но стоило чуть остыть, как в ушах раздавался мягкий вкрадчивый голос Кагона, райгрэ Темной Ртути, и спокойствие рушилось.

Перед глазами стояла багряная пелена.

И алмазный аграф на берете.

И шея, достаточно тонкая, чтобы перервать ее одним движением челюстей.

Виттар еще помнил вкус крови. И почти жалел, что Кагон при всей его вежливой наглости не дал достаточно серьезного повода бросить вызов.

– Угомонись уже, – сказал Стальной Король тоном, не терпящим возражений. – Посмотри на себя. Вон зеркало.

Черное озеро стекла в серебряной раме. И он, Виттар из рода Красного Золота, – часть этой черноты. Неужели он и вправду выглядит так?

Бешеный.

Скулы заострились. Глаза узкие, черные, не то стеклом окрашены, не то сами по себе. Губы сжаты. На щеке пятно серебряной чешуи, которое расползается. И волосы наполовину с иглами.

Когда он начал превращаться? И почему не заметил?

– И на руки тоже.

Поверх пальцев – стальная оплетка, переходящая в острые когти, которые распороли ладонь. И разжать эти пальцы выходит не сразу. Руки словно судорогой свело.

– Я виноват. – Виттар с трудом произнес эти слова. Едва не перекинулся, потеряв контроль… В присутствии короля.

Недопустимо.

Непростительно.

– Виноват, – не стал спорить Стальной Король. – Будь на твоем месте кто-нибудь другой…

…превращение было бы истолковано как вызов. А вызов приравнен к покушению.