Невеста для Палача - стр. 17

В какой-то момент Кирилл поднимает руку выше, и телефон оказывается в совершенно недосягаемой для меня зоне. Как собачка прыгаю, пытаясь достать, а его это только забавляет.

— Вы просто… Мерзавец! — не выдерживаю, повышаю голос. Глаза Кирилла моментально сужаются, а скулы становятся острее. На лице больше ни тени улыбки.

— Следи за словами.

— Не буду! Вы же себе позволяете надо мной издеваться, — киваю в сторону смартфона. — Лезете в мою жизнь, ограничиваете общение!

— Успокойся, Ева.

— Не успокоюсь!

Чувствую, что завелась не на шутку. Все внутри меня клокочет от злости, которая ищет выход. Даже кончики пальцев покалывает, ловлю себя на мысли, что мне хочется влепить Астахову пощечину.

Что я и делаю.

С ужасом смотрю, как на его смуглой коже проступает чуть заметная краснота. Как дергается его скула, как каменеет лицо.

Он резко хватает меня за запястья и пригвождает к стене. Забываю как дышать, когда оказываюсь во власти его сильных рук.

— Не советую повторять подобное. Мое терпение итак на исходе, — низкий голос Кирилла проникает под кожу, а взгляд гипнотизирует, парализует и… пугает. — Напомнить тебе о брате?

— Вы не посмеете.

— Посмею, Ева. Тебя же посмел забрать из отчего дома. Будь послушной девочкой и веди себя хорошо, иначе…

— Иначе, что? — снова вызов в моем голосе. Хочу дать понять Астахову, что меня не запугать.

Но на самом деле мне очень-очень страшно. Дико страшно! И больше не за себя, за Пашу! Моя импульсивность может выйти ему боком. Ох, Ева, нужно было держать руки при себе!

— Иначе я начну обращаться с тобой так, как должен. Как заслуживает твой дражайший отец.

— Ударите меня? — голос чуть дрожит.

— Я не бью женщин, — морщится Астахов, но хватку не ослабляет. — Но могу нарушить свое обещание не трогать тебя…

Мне вдруг становится жарко от того, каким взглядом он мажет по моим губам. Таким, что начинает кружиться голова. Ни разу никто не заставлял меня испытывать столько разных эмоций одновременно. Слишком сильный разброс: от жгучего презрения, зудящего на уровне груди, до дикого волнения… Тело вовсе предает меня и ведет себя так, словно ему приятны действия Астахова.

— Я — дочь Савицкого, — хрипло повторяю его же слова.

Мы стоим почти прижавшись друг к другу, точнее, Кирилл придавливает меня к стене весом своего тела. Он сильнее и крупнее меня, поэтому я в его руках чувствую себя совсем крошечной. Сожмет сильнее и раздавит… А еще аромат его парфюма заполняет все мое пространство, ударяет прямо в голову. Опьяняет, будоражит.

— Я даже на это закрою глаза, потому что… — наклоняется к уху, и я не выдерживаю, прикрываю глаза. — Не контролирую себя, когда меня дико злят.