Невеста демона, или Крылья на двоих - стр. 56
Но бескрылый не противник крылатому. Дуэль стала бы ничем иным, как узаконенным убийством, и Мэл понимал это уже тогда. Как понимал и что никто не станет мстить за него.
— Эй ты, рабский выродок! У тебя есть гордость? — с этими словами Фуркас довольно ловко плюнул в свою жертву косточкой из под оливки. Кто-то в глубине зала одобрительно заржал.
— Я не вызову тебя, ди Саллос, — он все-таки не удержался и заговорил, невольно копируя холодный и высокомерный тон Андроса. — Но я тебя уничтожу. Очень скоро и так, что никто не сможет доказать мою причастность. А пока просто знай, что ты жалок, потому что способен ощутить себя мужчиной, только задирая бескрылого.
— Что ты сказал?! — взревел Фуркас.
И мир взорвался болью.
Итогом стал сломанный нос, разбитые стекла фризера и осколок, вонзившийся в глаз. Как сказал целитель: еще чуть глубже, и последствия, даже с регенерацией демонов были бы необратимыми. Стоило промолчать, тогда удалось бы отделаться испорченным костюмом.
Всего три недели спустя, Фуркаса взяли с поличным при продаже огромной партии “Огненной пыли”. Бомонд ахал, охал и гадал, какая муха укусила беспутного юнца. Известно же, что законами Империи распространение “пыли” приравнено к государственной измене!
Суд, приняв в рассчет высокое положение семьи подсудимого и юный возраст, согласился заменить смертную казнь на отрезание крыльев и пожизненные каторжные работы. Мэл на слушанье не пошел, но через подкупленного тюремщика передал записку. В ней было только два слова “Я предупреждал”…
— И я сделал это. Меня били, как выскочку, устраивали “темную”. Я в ответ учился держать себя в руках, мстить не сразу, не показывать эмоций. Стал незаметным и полезным, Андрос все чаще поручал ответственную работу именно мне, потом сделал своей правой рукой…
…Это была первая сделка, которую Мэл подготовил и провел полностью сам, без отцовского контроля. С чувством тайной гордости он положил полностью подготовленный пакет документов на стол к Андросу. Старший ди Небирос долго вчитывался, словно надеясь поймать сына на небрежности. Мэл ждал, скрывая волнение за равнодушной маской, которая в последние годы словно приросла к его лицу.
Наконец, Андрос, скупо обронил: “Хорошо” и поставил размашистую роспись. Его задумчивый взгляд остановился на Мэле.
— Все еще ненавидишь меня?
Тот нервно поправил очки. К чему этот вопрос? Какой подвох он таит в себе?
— Да, сэр, — признался он после долгой паузы. Лгать было опасно. Андросу достаточно приказать снять фризер, чтобы узнать правду. К тому же отец никогда не наказывал за правду. А вот за ложь вполне мог.