Невеста демона, или Крылья на двоих - стр. 38

Сердце тоскливо сжалось. Случайная смерть бродячей собаки по пути к родовому гнезду ди Небиросов показалась Тасе дурным знамением, предвестником будущих несчастий.

Демон нахмурился.

— Да, не дело оставлять так, — пробормотал он себе под нос. А потом вынул из нагрудного кармана маркер и начертил несколько рун рядом с трупиком, активируя огненный круг.

Пламя занялось, стоило Мэлу сделать шаг в сторону машины. Бездымное и очень жаркое, оно жадно пожирало, находившееся внутри тело, но не смело вырваться за границы очерченной демоном зоны. Мэл занял свое место за рулем, машина взревела и снова полетела по безупречно ровному шоссе.

Только следы шин и выжженный ровный круг на обочине напоминали о случившемся здесь совсем недавно.

7. Глава 6. В Грейторн Холл

Наама. Тридцать лет назад

Он вошел, намеренно громко хлопнув дверью. Лежащая спиной к нему на кровати женщина не обернулась.

Прошел сквозь комнату. Мягкий ковер глушил шаги. Положил руку на талию, провел вверх по соблазнительному бедру. Наама вздрогнула. Ритм ее дыхания не изменился, но Андрос понял — не спит. Знала, что он не утерпит и придет к ней перед отъездом.

— У меня не так много времени, — сказал он, забираясь рукой под ночнушку, чтобы огладить шелковистую кожу.

Демоница не ответила, и он почувствовал привычное раздражение, переходящее в ярость. Ее полное тяжелой злости молчание бесило куда сильнее оскорблений.

Поэтому он намеренно как можно больнее ущипнул ее за ягодицу. От неожиданности Наама зашипела сквозь зубы.

— Подвинься.

Каждый раз. Это повторяется каждый раз, как будто прошлый опыт ничему ее не учит. Как не учит и плеть, оставлявшая багровые полосы на белоснежной коже.

После того раза, когда он впервые взял ее под экстазоном, заставляя умолять о наслаждении, высокомерная гордячка замкнулась и замолчала. Она теперь редко дерзила и только злющие бирюзовые глаза все так же пылали презрением и ненавистью.

Смирилась? Возможно. Но не покорилась.

Она не желала приветствовать его так, как положено рабыне. И, когда он брал ее без наркотика, отдавалась с гримасой отвращения и скуки на лице. Словно выполняла нудную унизительную работу.

Даже когда он был нежен! Даже когда делал все, чтобы доставить ей удовольствие!

Это бесило, доводило до неистовства. Заставляло раз за разом ломать ее, делать больно или прибегать к эсктазону.

Да, под наркотиком Наама становилась другой. Чувственной, тошнотворно покорной. И Андрос, заставляя ее униженно выпрашивать секса, ощущал горечь пополам с торжеством.

Она подвинулась, не поворачиваясь к нему. Сорочка задралась, обнаженные ягодицы белели в сумерках спальни, неодолимо манили. Как и все ее тело.