Невеста Белого Волка - стр. 29

– Видели, как чешуя мерцала? – ответа, конечно, не дожидаюсь, вряд ли эти чурбаны обратили на это внимание, но этого от них и не требуется. – У настоящих ларнийских змей внутренности светятся, и если их нацелили на жертву, от них нельзя избавиться, ведь существа они магические и подчиняются хозяину ментально, так что в этом случае у нас были бы нулевые шансы освободиться.

Подползаю на коленях чуть ближе к Руану и наклоняюсь, рассматривая мордочку змеи. Глаза, как я и думала, не серебристые, а черные. Я была права.

– Это подделка… – растерянно говорю тихим голосом, поражаясь, насколько сильный мастер мог так поработать над обычными змеями, что они могут выполнять функцию ларнийских. – Как странно…

– Ну, раз мы определились, что это не поднебесные твари, то я так понимаю, что от этих-то избавиться можно? – спрашивает уже с интересом и надеждой Руан.

Я только открываю рот, чтобы дать ответ, как вдруг раздается резкий визг шин, сверху – грохот, словно на крышу грузовика упало что-то огромное. Машину повело из стороны в сторону, казалось, водитель потерял управление, нас начало трясти и бить о металлические стенки в узком пространстве этой своеобразной клетки. Сознание начало наполняться страхом, а после, буквально через несколько секунд, машина остановилась. Тишина…

– Держи его! – чей-то голос, наполненный паникой и ужасом, а затем послышался чудовищный рык, вымораживающий до самого нутра.

Парни вскакивают, а затем стонут от боли. Дольше обычного, как я и предупреждала. Я же лежу мешком, не в силах встать. Настолько сильно трясутся поджилки. А еще дочь волка, называется, признаю это с горечью. Настоящая волчица ничего не побоялась бы, а вскочила и была бы готова к любым неожиданностям.

– Чуешь? – рычит Сверр, черты лица которого заостряются, у него меняются глаза, становясь звериными, желтыми, а нижняя челюсть выезжает, демонстрируя острые клыки. – Жаль, не могу ощутить, что можешь ты.

– Др-р-акон, – следует его примеру Руан, принимая не менее угрожающий облик.

Снаружи идет борьба, иногда на фургон словно налегает что-то огромное, раздаются мужские крики, звуки борьбы. Вздрагиваю от каждого шума, толчка и завываний, который издает кто-то снаружи. А затем прихожу в себя, стараясь дышать глубже и размереннее. Возьми себя в руки, Данута. Боже…

– Как от них избавиться? – обращается уже ко мне с наездом Сверр, сверкая чернотой глаз в полумраке фургона.

У меня вырывается нервозный смех. Что ж, видимо, это от стресса. Но затем я мысленно даю себе затрещину и встряхиваю головой.