Невероятные фантастические истории - стр. 14

Мне крупно повезло в жизни, – у меня не только были папа и мама, а еще были деды по отцу и матери и целых две бабушки. Дед и бабушка по матери жили в Таганроге, и мама нас с Левой, моим братом, брала с собой, когда ездила повидать своих родителей. Мы с Левой тогда были маленькими. Я, по-моему, только начал ходить в школу, а Лева был младше меня на целых четыре года, и можно представить, какой он тогда был, шпингалет.

Но это не мешало ему лазить со мной по шелковице и есть там красивые, вкусные ягоды. Дед Михаил нас прогонял с крыши и с этого дерева, но мы с Левой все равно туда залазили, позже, – очень уж вкусные были эти фиолетовые ягоды, только они марали наши губы и руки в синий цвет. Хорошее и счастливое было время, для нас обоих, и там мы не скучали. Если вдруг соседи занимались постройкой сарая, то мы тут же оказались рядом и помогали месить ногами саман для кирпичей. Но больше всего мы любили ходить на Азовское море, к которому спускались по длинной лестнице, предварительно посмотрев на солнечные часы перед лестницей.

Мы шли на пляж по городу, по его солнечным улицам, на которых росли жердели. Они падали на землю, и нам можно было их собирать и съедать, тут же, не откладывая это в долгий ящик. Море было всегда теплое, и мы с Левой плескались везде, и на мелководье, и в местах поглубже. Однажды меня потащило течение, и какой-то мужик меня вытащил из воды – уже было глубоко, я не доставал до дня, и барахтался из последних сил.

После купания в море мы ели вареники с вишнями, холодную сметану, которую для нас доставала из большого погреба баба Дуня и мамины сестры – тетя Аня и тетя Рая. Во второй половине дома жила двоюродная мамина сестра, и перед входом рос на длинных лозах настоящий виноград, на больших его кистях было много темно-красных вкусных виноградин. После такого отдыха мы возвращались домой – на суровый, прохладный Урал и вспоминали Азовское море еще долго.

Дед Федор и бабушка Нюра жили в одном доме с нашими родителями. Бабушка пекла такие замечательные оладьи с манкой, просто пальчики оближешь. После я никогда не пробовал такие оладьи, – у меня сложилось впечатление, что кроме нее никто не умел печь такие вкусные оладушки. Дед был настоящий дед. Он стоял на воротах, когда мы играли около дома в футбол, кормил свиней, когда их держал в сарае у дома, и помогал мне выковывать заготовку для охотничьего ножа, когда я уходил на лекции в институт. Правда, лезвие оказалось немного штопором, но я потом отдал его Лехе, моему другу детства, и он на прессе его выпрямил. Этот нож у меня отобрал лейтенант милиции, и мне его до сих пор жалко. Когда я задерживался в институте, дед шел за меня дежурить в магазин, в котором я работал сторожем. Его там все уже знали.