Неверный. Расплата за ложь - стр. 13

Она позвала меня в кафе, что-то щебеча о том, что вскоре они с Каримом станут родителями, и она хочет посоветоваться со мной насчет отделки комнаты малыша.

Я обрадовалась, не придала значения тому, что это на нее не похоже. Наоборот, мне это польстило, ведь я думала, что она хочет сблизиться ввиду того, что мы обе – жены двух братьев, и она поняла, что нам всю жизнь жить бок о бок и воспитывать их детей.

Однако совсем не ожидала, что, как только подойду к ресторану, меня схватят и отвезут в дом родителей. Увидев охранников отца, я так сильно испугалась, что ни слова не смогла вымолвить до самого приезда, дезориентированная происходящим.

А там… Мне несколько часов кряду промывали мозги, говоря о том позоре, что я навлеку на свою семью своей клеветой.

Что если я буду свидетельствовать в пользу Амира, то арестуют отца, и тогда Амиру придется со мной развестись, и я стану опозорена на весь мир. И что мои показания ничего не значат, ведь у моего мужа есть еще несколько свидетелей, и что мои слова не будут восприняты всерьез, ведь я – жена Амира, а значит, заинтересованное лицо.

Адвокат нашей семьи говорил мне всё это с такой убежденностью, что я, деморализованная предательством Амира и собственным раздраем в душе, закивала, понимая правдивость этих слов. И в этот же день, когда был назначен суд, дала те показания, к которым меня склонила семья.

Вот только в силу молодости и наивности не понимала, что они были роковыми, разделившими мою жизнь на до и после. Конечно, сыграла роль и моя обида на мужа, которого мне хотелось уязвить, и страх за собственную семью, которая все эти годы была мне родной, но настоящего зла я Амиру не желала. Нет.

Я на полном серьезе думала, что его просто отпустят после моих показаний, но этого не произошло. Впрочем, как и нашей встречи. Как только я стала не нужна семье, от меня избавились и сослали в этот аул без возможности возвращения.

Теперь во мне не было наивности. Ни капли.

Так что, когда я увидела впереди Амира Мансурова, оцепенела и вся покрылась липким страхом. Не тешила себя иллюзиями, что он кинется меня обнимать и целовать, как делал это в наш медовый месяц.

Должно быть, он ненавидит меня.

Я изучала его слишком долго, чтобы он не заметил меня. Вот только он меня не узнал. Мазнул по мне равнодушным взглядом, а затем посмотрел на свою спутницу, улыбаясь ей так, как даже мне не улыбался. Его ладонь скользнула по пояснице экзотической красотки, чья внешность даже у меня вызвала восторг, а затем меня вдруг привел в себя грубый неприятный толчок локтем в ребра.