Невечерний свет: Рассказы о Божьих людях и святых местах - стр. 40
– Это наказание… – выговорил он негромко. – Его надо принять и пережить.
– Наказание за что?
– Она ведь пила вино?
– Немного.
– Не важно, много человек украл или мало. Можно согрешить помыслом – этого вполне достаточно.
Он пошарил рукой в гравии у бассейна, бросил камешек и разбил отражение месяца.
Мне показался чрезмерным его аскетизм – когда-то Христос Сам превратил воду в вино.
Но, может быть, отец Михаил говорил о другом?
Я вернулась к Эли.
Нонна затихла.
Мы стояли у перил, смотрели на небо, на монастырский двор. Лунный луч падал на купол храма. И черная крона сосны за ним бесшумно покачивалась, заслоняя и открывая звезды.
– Вам нравится отец Михаил?
– Очень… – помолчав, ответила она. – Мы ведь жили здесь все прошлое лето. Даже с тех пор они очень изменились: Венедикт стал более духовным, отец Михаил – хотя бы внешне – менее закрытым. Тогда они с нами вообще не разговаривали.
Сошествие Св. Духа на апостолов.
Перегородчатая эмаль. XII в.
– А в церковь вы не ходите?
– Нет…
– Вы не верите в Бога?
– Верю… Но мне пятьдесят два года, поздно менять жизнь.
– Куда мы можем опоздать? Помните притчу о работниках одиннадцатого часа? Хозяин виноградника всем воздаст поровну – тем, кто работал с утра, и тем, кто пришел на закате.
– Я никогда не могла этого понять, улыбнулась Эли. – Разве это справедливо?
– Это гораздо больше, чем справедливость, – это милосердие. Справедливость воздает мерой за меру, как в Ветхом завете: око за око, зуб за зуб. А в милосердии Божием все наше зло утопает, как горсть песка в океане.
– А добро?
– Добро тоже. Поэтому мы ничего не можем заработать, с утра мы приходим или к ночи. Не в воздаяние все дастся, а даром, в дар… как Святые Дары, как сама жизнь.
– Но вы-то пришли к вере давно?
– Совсем нет. И раньше очень сожалела, что пришла поздно, было жаль прежних сорока лет. А теперь я знаю, что их ценой и обрела веру. Без такой долгой жажды не было бы и утоления ее.
– Вы считаете, что уже не сможете потерять веру?
– Я предпочла бы потерять жизнь. Что бы я делала с ней – без Бога?
Черноризцы
Мы стали мало видеться с Митей, только на службе и поздно вечером. Почти весь день я занята в трапезной – чищу, режу, жарю, варю, потом мою у родника посуду. Арчил очень рад, что ко мне перешли его обязанности: все что угодно, только не женская работа. Я от души его поздравила, а он от души принес мне соболезнования.
Правда, мне не на чем раскрыться, продуктов с каждым днем меньше: сетка мелкой картошки в подвале рядом с кельей князя Орбелиани, там же кучками на земле свекла и лук, которые я выбираю на ощупь, в шкафу – чай, вермишель, крупы и варенье. Иногда реставраторы приносят то банки с болгарскими салатами или перцем, то синий тазик с желтыми персиками, то два-три круга свежего хлеба – раз в неделю к ним приходит машина.