Неужели я умру? - стр. 17
Моего отца звали Эстиго. Можно жить с человеком долгие годы и ничего о нем не знать – наверное, это тот самый случай. Призрачные воспоминания из детства перенесли меня в то время, когда всё казалось окружённым семейной гармонией. Я вспомнил, как папа водил меня в кукольный театр, а после представления покупал огромное облако сахарный ваты. Затем сажал меня, самого счастливого ребёнка на свете, к себе на плечи, откуда был виден весь мир. Вспомнил, как он учил меня держать равновесие на велосипеде, призывая подняться после падения. Я обожал, когда папа рассказывал мне одну и ту же историю перед сном о том, что мы не одиноки во вселенной и что далеко-далеко живёт такой же, как я, человек, только возможно другого цвета и с большим количеством пальцев. В моей памяти запечатлелся и тот день, когда в драке мне разбили нос, и я, поверженный, приполз домой, полный отчаяния и позора. Отец тогда давал мне уроки самообороны и говорил, что я должен уметь постоять за себя и защитить слабых.
А ещё мы любили выбираться за город к озеру. Папа готовил своё фирменное жаркое, запах которого сводил с ума. Мама не давала покоя фотоаппарату, пытаясь запечатлеть каждую секунду нашего совместного отдыха. Потом, набив животы долгожданным блюдом, мы обнимали друг друга, становясь одним целым, неделимым, и вдумчиво всматривались в свободно бегущие облака. Порой мне кажется, что эти воспоминания принадлежат другому человеку и они ошибочно попали в мою голову. Я многократно смотрел те самые снимки и видел, как на них застыли совершенно другие люди. Мы не жили в роскоши, но были полны счастья. Радовались мелочам. Поддерживали друг друга в минуты горести и радости. А потом что-то изменилось…
Эстиго вкалывал на двух работах. Он в течение трёх лет получал отказ на вакансию юриста в одной из ведущих компаний в Хегри, но настойчиво продолжал атаковать своим резюме неприступную крепость. Затем он отчаялся и сказал, что у него больше нет сил. Мама упрямо взывала его к настойчивости. В один прекрасный день, сам того не ожидая, папа получил долгожданное письмо с приглашением на собеседование. Ему не было равных, и все кандидаты были бессильны перед Эстиго.
Сбылась мечта отца, и мы закатили самый громкий праздник за историю нашей семьи. Мы переехали в новый дом, меня перевели в частную школу, и жизнь постепенно начала налаживаться. Но ценой такой жизни стала тускнеющая, а затем исчезающая гармония. Я практически не видел отца: он возвращался поздно и рано утром уже был на пути к работе. Наши совместные встречи прекратились. Мы стали мало разговаривать. Выходные посвящались дивану и телевизионному идиотизму. Эстиго был вымотан напряжённой неделей, и на все мои призывы отправиться куда-нибудь всей семьёй отвечал категоричным отказом.