Неувядающая роза песков - стр. 31
– Брат Ноян, а не задержался ли ты в женской гардеробной?
– Ладно, – согласился он, хотя замечание его явно нисколько не смутило. Да ему вообще все равно, что в это место мужчинам вход категорически запрещен! – Смотри у меня, сестрица!
Он развернулся и переступил порог.
– Вообще-то, это ты… – снова начала я, повернувшись к Нин, но она закрыла мне рот рукой и убрала ее только тогда, когда Ноян скрылся с глаз. – Это была твоя идея!
Именно она посоветовала мне притворяться другим человеком, чтобы тайно выходить в город. Тогда я одевалась, как служанка, потому что по словам Нин простая девушка не будет привлекать внимания.
– Не всегда меня нужно слушать, – хмыкнула она, пожав плечами, и повела на выход.
Мы покинули мой сад и отправились в гарем. Мама и две наложницы до сих пор там жили. После смерти отца Онер предлагал матери перебраться в другое место, но она сказала, что за столько лет уже привыкла к старому дому и в новом прижиться будет трудно.
Гарем в принципе ничем не отличался от других мест во дворце – такие же сады с домиками, беседками и прудами. У мамы был личный дом, похожий на мой, и куча служанок.
В детстве мы с Онером жили с ней. Брат старше меня на шесть лет, поэтому я плохо помню годы, прожитые с ним под одной крышей, и даже не могу сказать, когда именно его переселили в княжеский покои к отцу и я осталась с мамой одна.
Ноян жил в соседнем дворе с Хун. Он старше меня всего на год, и детство с ним я помню отлично. К сожалению, воспоминания эти нельзя назвать хорошими. Лет до десяти я всячески издевалась над ним и его матерью, вымещая свою ненависть. За это мне до сих пор очень стыдно, но тогда я считала, что правильно поступаю, ведь добиваюсь справедливости для мамы и отвоевываю любовь отца. Трудно сказать, хотела ли мама отмщения для соперницы, потому что она никогда меня не останавливала. В каком-то смысле, она спустила мне с рук плохое поведение. Отец мог иногда приказать служанкам, чтобы они запрели меня на пару дней в доме в качестве наказания, но на меня это никак не действовало. Онер же готовился к наследованию трона, пропадал на занятиях и тренировках, а потому не мог учить меня уму-разуму.
Потом Нояна тоже переселили, отправили в казармы к остальным воинам, чтобы он проходил обучение, и издеваться над ним я уже не могла. Оставшись единственным княжеским ребенком в гареме, я приуныла и даже забыла о своем отвратительном поведении, поэтому наложница Хун больше из-за меня не страдала.
Долгое время я вела себя тише воды иже травы и буквально чахла от скуки. Отец не собирался никуда меня пристраивать – разве что, замуж, – поэтому я по настоянию матери обучалась всяческим нужным только знатным девушкам вещам: рукоделию, танцам, пению, игре на музыкальных инструментах, этикету и делала все настолько плохо, что учительницы порой уходили в слезах от моей глупости. В свободное же время – а это большая половина дня – я бездельничала, за что мама меня корила. Она очень расстраивалась, что из меня не получалась идеальная девушка.