Неувядающая роза песков - стр. 28

– Так точно! – хором крикнули стражники.

– Что касается княжича, – продолжил Онер, стрельнув взглядом в Шимуна, – его дальнейшая жизнь зависит от того, извинится ли он перед моей сестрой.

Шимун, похоже, только сейчас понял серьезность происходящего. В его глазах возникла обреченность. Он совершенно разбитый упал на колени и склонил голову.

– Приношу извинения княжне Лючжоу, – проговорил он.

– Как-то не искренне, – заметил брат. – Отрубите ему голову.

Шимун поднял испуганный взгляд. Один из стражников, который его держал, наполовину вытащил меч из ножен.

– Подождите! – воскликнула я.

Стражник остановился, замерев в ожидании следующего распоряжения.

Я повернулась к брату:

– Это твое окончательное решение?

Онер чуть подумал.

– Вот что мы сделаем – оставляю последнее слово за сестрой.

Такой расклад мне понравился, и я посмотрела на Шимуна.

В глазах княжича стоял страх – наверное, в его дворце все слуги ходят с такими лицами. Я мстила не только за себя, но и за всех, кто от него пострадал.

– Что прикажете делать, княжна? – спросил державший меч стражник.

– Княжна, – Шимун посмотрел на меня с мольбой, – я не знал, что это вы. Мне очень жаль, что так получилось!

Он был уже достаточно напуган. Меня, в отличие от него, чужие страдания не забавляют, и я не отличаюсь кровожадностью.

– Просто выбросьте его из города, – распорядилась я. – Его свиту и всех представителей Асура тоже выставите вон, как и сказал мой брат.

– Так точно, княжна! – стражники подняли Шимуна и поволокли на выход.

Когда они покинули кабинет, я вздохнула с облегчением.

– Ну вот, конфликт исчерпан.

Онер кивнул и собрался вернуться к работе, только стола у него уже не было.

– Демоны, у меня же там были важные документы, – спохватился он, бросившись собирать все, что улетело с перевернутого стола.

Я ударила себя по лбу и подбежала к брату, чтобы помочь, но Онер оттащил меня назад.

– Там всюду осколки, не хочу, чтобы ты еще и руки изрезала. Проведай маму, она наверняка думает, что тебя жестоко избили, и переживает. И сходи к лекарю, чтобы он дал тебе мазь для заживления синяка. Поняла меня? Потом проверю, выполнила ли ты мои указания.

– Ладно, – протянула я. – А ты позови слуг, чтобы они помогли тебе разгрести этот погром. Понял меня?

Он посмотрел на меня со смешком. Я на самом деле часто подражала его поведению.

– Понял.

Я забрала свои покупки и вышла из кабинета.

Маму и правда стоило проведать. Похоже, испытания на сегодня еще не закончились.

Важные женщины в моей жизни – это, конечно, мама и Нин. И если с Нин я могу вести себя, как вздумается, болтать обо всем, что придет на ум, и быть настолько странной, насколько это вообще возможно, то с мамой приходится себя контролировать. И дело не в том, что она ругает меня за поведение, хотя и это тоже, или осуждает за какие-то поступки, просто она слеплена из другого теста и родилась в другое время, а потому иногда приходит в шок от моей дерзости.