Неукротимая - стр. 22
Наконец материал на Тарико Йори Сан оказался в руках Субада. Изучение ее короткой биографии и решения суда заняло у начлагеря не более десяти минут. Особенно пристально он рассматривал показания свидетелей. Так, например, в деле была справка за подписью директора Музея прогрессивного искусства господина Магуто. В ней говорилось, что работы молодой художницы несут дух упадничества, присуждение им премии на фестивале в Хорсаки было ошибкой, за которую уже смещены с должностей нерадивые сотрудники.
В дверь постучали и тот же молодцеватый офицер доложил Субаду, что заключенная под номером семьдесят семь доставлена из лазарета в управление. Дожидается в «бытовушке».
– Быстро сработали! – резюмировал Субад. – До вечернего обхода свободен. Я буду у себя.
– Здесь вас Нуями хочет видеть, – с оттенком пренебрежения доложил офицер.
– Что-то срочное?
– Просил сообщить, что вопрос касается условий проживания личного состава.
– Давай его сюда! Я спешу.
Скоро в двери боком просунулся невысокий крепыш с мясистым багровым лицом. По петрианскому обычаю он поклонился, подняв ладони над головой в знак наивысшего уважения.
– Чего тебе? – буркнул Субад, выходя из-за стола.
– Господин начальник, ты знаешь, я твой преданный пес, по первому слову любому глотку перегрызу. Брось мне одну сладкую косточку за верную службу.
– Совсем ошалел? Чего еще не хватает, и так каждый месяц отправляешь родне арестантское барахло на продажу, сам жрешь в три горла. Ну, говори, зачем пришел?
Субад был голоден и после обеда планировал отдохнуть на своей половине, разобраться с памятником для Камы и еще эта девчонка, похожая на озябшую пташку… надо наконец разобраться с надгробием, отдать последний долг мохнатой любимице.
– Отдай мне новенькую из больнички, – выдохнул вдруг Нуями, сверкнув маленькими свинячьими глазками.
– Кого? – усмехнулся Субад, но уже твердо знал, что откажет. Правда, Нуями – хороший пес и заслуживает обоснования.
– Я оставил ее себе. Выбери другую. Больше вопросов нет? Можешь идти.
Нуями на мгновение замер, словно обдумывая слова начальника, а потом попятился задом к дверям и внятно, с угодливыми интонациями протянул:
– Тогда разреши взять после тебя, когда надоест. Больше не обещай никому. Окажи мне большую честь… после тебя.
Субаду кивнул и быстрым шагом покинул кабинет.
Раньше на домашней половине Управы его ждала бы Кама. Теперь – несколько подобострастных слуг и ни одной близкой души. Может, взять нового щенка из петрианских гончих или кротовников? Начать сначала, заново привыкать, снимать ржавые засовы с души.