Неудержимость IV - стр. 34
Она быстра оправилась от страха и, хлопнув ресницами и снова попытавшись склонить голову для своего обворожительного взгляда, смиренно ответила: “Да, Господин.”.
“Для начала, можешь не называть меня господином. Меня зовут Анри. И ты можешь звать меня по имени. Понятно?”, – я сделал свои галаха и зубы обратно человеческими.
“Да, Анри.”, – томно ответив, она игриво улыбнулась, но вот глаза её были серьезными. И уловив мой спокойный взгляд, она сбросила свою улыбку, став тоже спокойной, и повторила, но уже более собрано: “Да, Анри.”.
“Хорошо, Улинлия Кинэл Ад’Амр, я хочу узнать, что такое Сераль Ад’Амр?”, – при упоминании этого Сираля, её лицо в моей ладони дрогнуло в испуге. Она на мгновение отдернула голову, отстранившись от моей руки, но затем сама положила подбородок обратно на мою ладонь. Что это? Что она делает? Зачем? Заигрывает? Я лишь заметил мимолетный интерес, промелькнувший в её глазах. Она что-то поняла? Что? Но она оставалась спокойной и стала отвечать: “Сираль это дворец. А данный Сираль, что вы… упомянули, готовит девушек для гарема Императора Дайрона Второго. Да будет его поступь греметь в веках!”. Я склонил голову набок, скептически посмотрев на неё, и она, опережая мой готовый вырваться вопрос, добавила: “Никто и никогда не слышал о нём, потому что это личные дела Императора. Да сияет его имя во всём Дайра!”.
Я отпустил её лицо и сел на пол и, достав воровской арбалет и заряжая его болтом, хрустнув шеей, сказал: “Давай, поменьше хвалы императору. И со мной ты можешь говорить на ты. Так и какими путями ты оказалась в этом ужасном месте?”.
Девушка невесело хмыкнула, и я не понял на что, об мыслях про императора или об ужасном месте. Я положил арбалет на пол, направив его в сторону пыточной и не убирая с него руки, всё время сопровождаемой пристальным взглядом Улинлии. Она подняла свой взгляд на меня, в котором прочиталось одобрение, и подперев руками голову, так как она продолжала лежать, скучающе ответила: “Напали. Похитили. Я была в делегации, направленной в Вакис, проходя через земли барона Трён’Уба, разбили на ночь лагерь. А очнулась уже здесь. Сколько времени провела тут, и не спрашивай.”.
Я повернул голову к клетке с Лютри и негромко крикнул: “Эй! Лютри! Как долго она здесь?.. Ты же хочешь жить?..”. Второй вопрос я задал после нескольких секунд молчания Лютри, чтобы мотивировать его. Но не дождавшись ответа и на него, задал и третий: “А то тут есть ещё одна клетка с будущим гулем. Так что думаешь, она долго тут была?”. Послышался старческий скрипучий голос, пышущий ненавистью: “Десять дней.”.