Неудачная дочь - стр. 18
- О, молодец! Уже подготовился к лечению. Не дёргайся, герой! Туг в ярости. Когда ашварси уедет, он вполне может добавить вам ещё на орехи, и, уж точно, он Вас хорошо запомнил. Я Вам троим, парни, не завидую, - продолжал стращать несчастных лекарь.
Филиппа почувствовала знакомую боль в животе и брошенную ей тряпку не положила на ягодицы, а сунула между ног.
- После телесного наказания палками разрешается провести в санитарной палатке три дня. Ещё три денька Вас не должны отправлять на учения со всеми призванными. Еду будут приносить. Что ещё? Вот ведро с водой, используйте, как отхожее место. Второе, с чистой водой, вот тут, на лавке: попить или умыться. Завтра приду, снова Вас обработаю, а сегодня лежите, отдыхайте, - и с этим пожеланием лекарь покинул палатку.
Филиппа лежала и слушала, как за тонкой тканевой стеной просыпается лагерь.
5. Глава 5.
Бег… Бесконечный, мучительный, выматывающий… Ноги трясутся м заплетаются... Одежда прилипла к взмокшему телу. Изо дня в день… Боги! За что это ей?
Дорога пошла немного под уклон и бежать стало немного легче. Филиппа передвигала ноги на чистом упрямстве. Ну… и из страха. Если их десятка опять не добежит до захода солнца - а наставники отмечают по последнему достигшему лагерных ворот - и все будут наказаны лишением ужина и чисткой отхожего места, парни сказали, что ночью накроют её одеялом и вымесят её пузо кулаками, как тесто.
Ближе к лагерю вдоль дороги растут сосны. Заходящее солнце пронизывает их розовыми лучами. Красиво! Но Филиппа не видит этой красоты. Она смотрит в землю, по надбровным дугам скатываются крупные капли пота, бегут к вискам и срываются на вниз, когда Филиппа встряхивает головой.
За последний месяц изнурительных долгих пробежек и, частенько случающихся по её вине, лишений ужина всей их десятки, её круглый животик стал меньше вполовину. Однако, кличка «Пузан» прикипела к ней намертво и, злясь на неё, парни по привычке угрожали её бедному бывшему пухлому пузику.
Мимо Филиппы, обгоняя её, тяжело дыша, протопал Ушастик.
- Давай, Фил! Немного осталось. Поднажми! Солнце уже почти коснулось земли, - прохрипел он, подбадривая.
Когда они втроём лежали в санитарной палатке, Филиппа, как самая легко отделавшаяся, поневоле стала сиделкой для двух лежачих парней. Сама она, после двадцати ударов, несмотря на сильные боли, смогла подниматься и самостоятельно передвигаться сразу, а вот Ушастик и его друг, после пятидесяти палок, смогли дойти до ведра без посторонней помощи только к вечеру следующего дня. Филиппа, недовольно бурчала и возмущалась себе под нос, но помогала несчастным передвигаться, подставляя свою спину и осторожно придерживая их за бока.