Нет жалости во мне - стр. 30
От волнения у Алика пересохло во рту, а в ушах зашумела кровь. Ему пришлось сделать физическое усилие, чтобы согнуть онемевшие вдруг колени и просто сесть рядом с девушкой, которая при всей своей фривольности не выглядела легкой добычей.
– Вот каждый вечер я буду расстилать кровать, раздеваться догола, ложиться на спину, а твой Валек будет ласкать меня, целовать... Ты этого хочешь? – с провокационным ехидством спросила она.
– Э-э, не знаю, – теленком промычал он.
Ласковое журчание девичьего голоса заворожило его, интимная обстановка взбудоражила разум, запах ее тела возбудил плоть.
– Не знаешь, – сквозь чувственный туман в глазах улыбнулась Сашка. – А я знаю... Не хочешь ты этого. Ты сам хочешь лежать рядом со мной... Или нет?
– Э-э... Хочу!
– Тогда почему ты сидишь?
– Э-э...
Девушка хотела, чтобы он лег. Похоже, она вообще хотела... Осознав это, Алик разволновался так, что тело отказалось вдруг повиноваться ему. Он чувствовал себя сидящим истуканом, уложить которого могло только физическое вмешательство извне.
– А что за девушка была с тобой? – не без ревности спросила Сашка.
– Какая девушка? – не понял он.
– Ну, которая тебя к зубнику водила.
– Ну, Катька... У нее мамаша стоматолог...
– Значит, с мамой тебя знакомила... И как прошло знакомство?
Сашка так и лежала на боку, подперев голову ладошкой. Свободной рукой она поглаживала себя по голой коленке – то ли это было ей приятно, то ли она просто не знала, чем себя занять.
– Нормально! – Алик в улыбке показал ей свои зубы.
– Да уж, неплохо... Но если бы не я, тебе бы не пришлось ходить к стоматологу. Не было бы Игоря, не было бы этого ужаса...
– Это ты к чему?
– К тому, что я твой злой рок, а эта Катька – добрый. Или нет?
– Ну, она хорошая...
– А я плохая?
– Я этого не говорил... Просто хотел сказать, что Катька...
Он собирался объяснить Сашке, как опостылела ему Катька, но та ладошкой закрыла ему рот.
– А ты не говори про нее. И про меня молчи... С тобой мне хочется быть плохой девчонкой. Но мы об этом помолчим, ладно?
Сашка потянулась к нему, отняла ладошку от его рта и тут же накрыла его жаркими, но в то же время свежими, будто с прохлады, губами. Ощущение головокружительное – как будто малину горстями ешь, но при этом пьянеешь и сходишь с ума от прилива крови.
Это было то самое вмешательство извне, которое и уложило его на спину. Сашка прилипла к нему как пиявка. Целовалась она жадно, как будто в последний раз, тело извивалось и дрожало от возбуждения. Никак не думал Алик, что она на такое способна.
Она ошарашила его своей прытью, опрокинула в состояние полной растерянности. Первое время он плыл как безвольное бревно по ее течению, и лишь после того, как она сама сняла с него рубашку, до него дошло, что ему дозволено полакомиться сочными ягодками с ее груди. А пуговицы на ее блузке расстегивались легко и просто...