Нет счастья в жизни - стр. 11
И никогда больше, ни разу единого я не злился на них. Сердился на себя, досадовал на обстоятельства, а на коней – никогда…
А с Колокольчиком этим подлым еще случай вышел. У нас девушка была, несколько странная, там же, на пушкинских конюшнях. И ходила эта барышня всегда в такой конькобежной шапочке вязаной с козырьком. Она ее никогда не снимала и даже, наверное, спала в ней, не знаю, проверить не удалось. Однажды собралась она зайти в стойло к Колокольчику, ну как обычно, убрать, овса положить. И почему-то вдруг решила перед этим снять свою неснимаемую шапочку. Сняла и вошла. И буквально сразу же вышла. Но уже без одного уха. Откусил…
На шестидесятилетие Владимира Соломоныча Хиенкина
(стихи эти, между прочим, напечатал журнал «Кони Петербурга»)
Вроде время ни с места и звезды висят,
Как эпоху назад, полусонно мигая.
Вдруг листнул календарь, а тебе шестьдесят.
И хоть ангелы всё еще в лад голосят,
Но в замедленном темпе и тема другая.
И как будто не вечер, и всё как всегда,
И природу язвит неопознанным лоном,
Но когда тебе лепят – «душа молода»,
Это значит – беда, это значит – туда,
Где мы были в порядке, уже западло нам.
Впрочем, кони пасутся, и ластятся псы,
И друзья приезжают лечиться от скуки,
И не меркнут, не вянут былые красы,
То есть грудь колесом, и с подкрутом усы,
И во взоре – как встарь – ни сомненья, ни муки.
И на этой волнующей душу волне
Так приятно признаться отнюдь не по пьяни:
Ты везде и во всем был весьма и вполне,
И всегда со щитом, и всегда на коне,
Даже там, где ты кнопки давил на баяне.
Жизнь отнюдь не компот, не фонтан, не гамак,
То серпом где не надо, то шкуркой по коже,
Утомителен срок и сомнителен смак.
Но когда под тобою парит аргамак,
Ты – похоже, что выиграл. Очень похоже.
Мелочи жизни
Близорукость
Один чудак был в компании – там пили вино и говорили про высокое, в частности про художника Ван Гога.
И вот когда зашел разговор про то, как Ван Гог отхватил себе ухо, чудак вдруг и говорит:
– Счастье еще, что этот Гог не был близоруким.
– А то бы что? – спросили его.
– А то бы как бы он очки носил без уха?
Это было так неожиданно, что все задумались. Долго думали, даже пить перестали.
– А он бы пенсне носил, – догадался вдруг кто-то, и все даже вздохнули облегченно, хотя представить Ван Гога в пенсне было трудно. Без уха – запросто, а вот в пенсне…
– Хорошо еще, что он нос себе не оттяпал, а то бы и пенсне не помогло, – сказал чудак, – если бы, конечно, этот Гог был близоруким.
Муха
Мне эту историю знакомый одного моего друга рассказал – то ли режиссер, то ли культработник, в общем, чудак и оригинал. И соврать любитель. Но про этот случай божился, что чистая правда.