Нет рецепта для любви - стр. 14

– Подруга.

– Вы давно друг друга знаете?

– С детства. Мы втроем дружили: я, Ира и Катя. Еще Пифагор. Мы с Катериной раньше на одной площадке жили. Она на три года старше. У нее такая семья хорошая! Я у них часто спасалась. Потом Катька замуж вышла, и они квартиру разменяли. С Наполеоном мы учились вместе: они с Пифагором к нам в четвертом классе перешли. У них тоже бабушка была просто замечательная. Два года как умерла. А родители их развелись и детей поделили, представляешь? Отец взял дочку, мать – сына. Но они ужасно страдали – близнецы же! Ирка сама от отца к бабушке ушла. Ей всего-то было лет девять, а она с другого конца Москвы взяла и приехала, одна! А Пифагора уже бабушка забрала: мама с ним не справлялась, хотела в интернат сдать. Да он бы там точно загнулся! Лёша – он немного странный.

– А почему он Пифагор?

– Прозвали так. В детстве Лёша очень смешной был – маленький, толстенький, в очках. Вот и дразнили: Пифагоровы штаны во все стороны равны! В общем, доставали его. Но мы с Иркой защищали как могли. С тех пор она и Наполеон. Сейчас он астрофизик. Школу экстерном окончил, в четырнадцать на физфак поступил, в двадцать два уже кандидатскую защитил, представляешь? Страшно умный. Сейчас он в Лондоне.

– А Наполеон?

– Ирка работает в музее.

– А кем?

– Научным сотрудником.

– Это ее картины? Такие… своеобразные.

– Картины – ее. Она у нас супрематистка.

– Кто?

– Су-пре-ма-тист-ка. Малевич, Кандинский. Черный квадрат, слыхал?

– А зачем она в Питер поехала?

– В Питер-то? За картинами. У них выставка совместная, так Русский музей настоял, чтобы к ним приехали сохранность экспонатов принимать.

– Как это?

– Ну, когда принимают чужие экспонаты на выставку, хранитель должен все осмотреть и сверить с паспортом сохранности – а то мало ли что, потом отвечать придется. Обнаружатся на демонтаже какие-нибудь царапины, и доказывай, что это не твой музей виноват. А так – пожалуйста! Паспорт им в нос: вот она, ваша царапина, отродясь была.

Киви наконец разговорилась. Она рассказывала про выставку, которую задумала Наполеон, и ее медовые глаза сверкали. Пришел Шариков, попыхтел и улегся у ног. Кошка мурлыкала под боком.

– Ты так хорошо все это знаешь!

– Да просто я там же работаю.

– Ты тоже научный сотрудник?

– Нет. Я реставратор по стеклу и керамике. Но стекло я больше люблю.

– По стеклу и керамике? Как это?

– Реставрирую разные стеклянные и фарфоровые штучки – бокалы там, тарелки, изразцы, горшки какие-нибудь археологические. И стекло всякое. Даже елочные игрушки раз склеивала! В общем, размах крыльев с Античности до наших дней.