Нет никого страшнее меня - стр. 5
Когда-то этот город был основан тремя древними индейскими кланами, но сейчас просто пускал пыль в глаза туристам своей баварской деревней. По крайней мере, как-то так было сказано в Википедии.
«Я бы лучше нашла себе Джейкоба», – подумала Ада. Волк из фильма ей всегда нравился больше, хотя бы потому, что он никуда не пропадал, в отличие от вампира.
В этот момент Адель услышала нечто странное. Крик. Отчаянный и надрывный, словно это молил о помощи человек, угодивший в медвежий капкан.
Вскочив с кровати, Ада погасила свет и раскрыла окно. Горы темными громадами высились вдали; сейчас, когда солнце давно зашло, они выглядели куда острее, чем днем.
«Может, скалолаз в ущелье свалился?» – в ужасе подумала Адель. Крик определенно доносился с гор, но кто додумается покорять вершины в полной темноте?! Даже луны не было видно сегодня. Адель принялась всматриваться в даль, пытаясь различить хоть что-то: свет фонарей, костер – но ничего не было.
Эхо повисло в воздухе, отражаясь от гор. И уже в следующее мгновение новый вопль, на этот раз куда сильнее и отчаяние, заставил сердце Адель мучительно сжаться. Отдаленный, но кажущийся таким близким в темноте и тишине пригорода.
Нет, это был не человек, и как она могла ошибиться? Так кричать может только раненый зверь – койот или волк. Только вот слишком много человеческого, разумного сквозило в его утробном реве.
Этот кошмар продолжался уже две минуты, и все это время Адель глубоко и часто дышала, прижав руку ко рту. Она сидела на подоконнике, растерянно вглядываясь в темноту и прокручивая в голове одни и те же вопросы: «Кто это? В какую беду попал? Как помочь ему?»
Ответов не было. И все же, схватив куртку, Ада направилась к дверям. В этот момент крик утих, оборвавшись на последней самой высокой ноте. И только зловещее эхо еще долго звенело среди гор.
Захлопнув окно, Адель воткнула в уши звукоподавляющие наушники и рухнула на кровать.
«Просто прекрасно», – думала она, глядя в зеркало утром. Парочка свежих прыщей красовалась на подбородке, словно манифест ее отчаянию перед первым днем в школе.
– Нет, я не крашусь, – возразила Адель, как бы отвечая на немой вопрос косметички, подаренной мамой еще на прошлое Рождество. Та выглядывала из неразобранной сумки «Янкиз», откровенно предлагая свои услуги. – Хотя, почему бы и нет?
Через несколько минут слой тональника скрыл не только прыщи, но и веснушки. Адель любила их, но иногда (особенно после жаркого лета, как в этом году) «поцелуев солнца» становилось так много, что они сливались в сплошные островки у нее на носу.