Нет имени страшнее моего - стр. 47
И когда император упокоился по ту сторону небесной тверди, в дом приемов пришли все вызванные новым монархом люди. Они немедля утвердили на завтрашний полдень обряд восшествия на престол, вхождение в небесный чертог нового полубога, прежде носившего имя Абаим. Верховный священник позволил себе высказать суждение, что отныне новое имя самодержца, которое и будет произноситься для народа, станет Тигас Пагпапсия, что в переводе с древнего языка сыновей солнца означает «решительность и твердость», он почти не сомневался, что и завтра карты укажут его гадателю то же самое. Как прежде, десять лет назад, карты столь же точно указали имя прежнего императора: Калавакан Дагат, необъятный простор морей.
Картли вышла из своей комнаты, едва гости покинули здание.
– Ты станешь великим государем, я вижу это, – просто произнесла она. И тут же добавила: – Но я тебе в этом деле не помощница, лишь помеха, прости, что говорю так. У меня будет к тебе одна-единственная просьба, господин мой, – отпусти вместе с Ламзой на Чамалин. Ведь ты больше не нуждаешься во мне.
Абаим задохнулся.
– Не… почему ты так решила? Ведь я… ты… – его подкосили даже не слова об отъезде, а именно это. Как странно, внезапно пришла мысль, ведь только сейчас, мгновением раньше, он думал, Картли пришла порадоваться победе господина, маленькой, но им обоим очень нужной. Когда заговорили, понял, что отъезд неизбежен, но и это не выбило его из колеи. А тут…
– Будто кто-то уравновешивает мои дела, – глухо произнес он, не понимая, к кому обращается в этот момент.
Картли припала к его ногам.
– У тебя есть женщина, мой господин, твоя прежняя наложница, возьми ее, возьми других, ведь ты можешь взять любую, прошу тебя…
Больше всего он ненавидел упрашивающих. Со злостью пихнул Картли, прежде казавшуюся ему сильной и решительной. Она упала навзничь, но не поднялась, даже когда Абаим приказал ей и снова пнул, на этот раз куда сильнее, в бок. Точно пытаясь отомстить.
– Господину нужна женщина, – прохрипела она. – Я же… я не могу стать таковой. Я другая. Я с самого начала другая, – и затихла в ожидании ответа. Абаим согнулся, сломался над ней.
– Мне нужна ты, не просто женщина, не просто наложница, жена, неважно кто. Именно ты. Не та, что лежит передо мной, моля о пощаде, но та, к которой я приходил вчера утром, после смерти твоего прежнего господина. Та, что согласилась прийти ко мне и разделить мою ночь, – теперь он презирал и себя за то, что упрашивал.
– Я не такая, – ответила она столь же тихо.
– А какая же ты?
– Не та, – подчеркнуто ровно ответила. – Я помню, как господин смотрел на меня, когда пришел ко мне, как смотрел раньше, когда меня вывозили на прогулку в город, нигде не останавливаясь, будто в саркофаге с окошками, – они вздрогнули одновременно: Картли – вспоминая, Абаим – поразившись ее памятливости.