Нет имени страшнее моего - стр. 12
Такую, что проявил на прошлой неделе, когда в Луговой слободе случилось восстание. Затеяли его отнюдь не нищеброды, а крепкие, невысокие охотники и ловцы из южных земель нганаса́ны, всегда отличавшиеся и достатком и уверенностью в себе и уж что-что, а мятеж поднимали прежде исключительно в собственных землях. Но только не в тот раз. Выяснилось: среди нганасанов шустрило не то три, не то четыре мага; понукаемые ими, многие мужчины, жители слободы, похватали оружие, что находилось в каждом доме охотника и составляло его гордость и славу и стремительно бросились к твердыне. Будто по условному сигналу, хотя, скорее всего, так и вышло. Не прошло и четверти часа, как они прорвались к подземелью Тайного замка и через час, а то и меньше, уже оказались на стенах твердыни. Где полусотню крепких, злых до смерти мужиков, вооруженных до зубов, встретила лишь семерка охранников.
Как известно, ни одно восстание не возникает просто так. Год назад на островах Ня́а случился неурожай кукурузы – основного продукта, что поставляли нганасаны Островной империи испокон веков. Но цены на зерно не повысились, крестьяне сперва несмело, а потом и во весь голос возроптали. В ответ же на недовольства из столицы отправился карательный корпус. Пошерстили и Луговую слободу, кого-то выслали, да вздернули около десятка местных. Няйцы смолчали, но простить обиды не смогли. Но прежде чем ответить, выждали больше года после того, как корпус истребил последнего бузотера и отправился в казармы, расположенные в двух десятках миль от столицы – тоже мера безопасности боявшегося под конец жизни даже собственной тени генерала-узурпатора. И вот, как удар под дых, – утреннее восстание, начавшееся с призыва одного из няйских верховных магов не мириться с государем-угнетателем, а показать силу и славу нганасанского оружия.
Слобода полыхнула как ржаной сноп, все находившиеся в ней здания городских управителей немедля оказались в руках няйцев. Хуже того, по неведомо как отысканному ходу из захваченного утром дворца Тысячи ночей, восставшие ринулись в Тайный замок, в запретные владения. Стража императора спохватилась лишь, когда няйцы принялись крушить решетки, прорываясь к заветной цели.
Абаим терялся всего пару мгновений, пока Хандога не отослал нескольких слуг предупредить живущих в замке, чтобы те запирались и доставали оружие, защищая самодержца, – а, тем временем, стражи попытаются пусть не остановить, так хоть замедлить натиск.
«Ну вот и первое испытание», – со странным смешком крикнул ему Хандога, ускоряя бег к Арсенальной башне, через подвалы которой шли нганасане. Абаим не понял его слов, да и некогда вдумываться было. Явившийся страх стремительно скрылся, новый начальник на ходу распределял обязанности среди подчиненных. Одного отправил для согласования действий с дружинами, ведь даже в этот наиопаснейший момент они не имели права нарушить обет и войти в замок, двух других – завалить проход, отсекая ворвавшихся. С остальными уже Хандога ринулся в башню, пытаясь скорее пробраться к спешащим по переходам нганасанам, ошалевшим от неслыханной наглости, от малочисленности охраны, а потому режущим всех, попавших под руку, и, хорошо еще, пока обходящихся без магов, заплутавших в переходах нижних этажей замка.