Нет дыма без меня - стр. 52
Но это не страх, нет. Я просто устала от новых ссор. Устала думать о нас с Дымовым и нашем прошлом, что заезженной пластинкой перед глазами крутится. Устала от неопределенности в своей жизни. И пусть я наделаю ошибок уже совсем скоро, сейчас выбираю меньшее из зол.
Мы едем молча. Егор медленно остывает, только руль до скрипа сжимает, а я, наоборот, греюсь. Дымов знает, что я теплолюбивая, поэтому включает подогрев сиденья на максимум, и я бессовестно его не выключаю, хотя трясти от холода меня перестало минут пять назад. Но так тепло и комфортно, что я позволяю себе не думать о сожженном бензине ради собственного уюта. Егор не спешит откровенничать, только изредка на меня поглядывает. Ехать нам от силы минут пятнадцать, треть пути позади, и я не выдерживаю первой, потому что любопытство гложет. Я вертела в голове вопрос два дня, а теперь он готов сорваться с губ, потому что момента лучше не придумаешь. Знаю, что Дымов может уйти от ответа, он, в конце концов, ничего мне не должен – до сих пор так и не объяснил, что ему от меня нужно. Поэтому беру инициативу в руки и уверенно спрашиваю, глядя на дорогу, чтобы случайно с Егором взглядами не пересечься:
– Для чего ты все это делаешь?
– Если как «бывший из всех мемов» скажу, что соскучился, поверишь? – снова уходит от ответа.
– Неа, – качаю головой и усмехаюсь. Чувствую взгляд Дымова на себе – под ним кожа начинает гореть.
– Тебя увидел и искренне захотел помочь. Мы же не чужие друг другу люди. – Руль скрипит – так сильно Егор его стискивает, говоря совершенно обратное моим словам, брошенным тогда в кофейне. Мы попадаем в зеленую волну и проскакиваем перекрестки, не останавливаясь. Пульс частит, ускоряется, стремясь успеть за стрелкой на спидометре. Не чужие. Да мы самыми родными друг другу были, готовыми стоять до последнего, чтобы только вместе быть. А теперь сидим, кое-как зажившие, и делаем вид, что все давно отболело. Я так точно этим и занимаюсь.
Не нахожу в себе сил ответить. Возражать нет смысла, соглашаться – и так все понятно, поэтому вздыхаю и кусаю губы, делая вид, что мелькающие за окном витрины интересуют меня куда сильнее, чем Егор. Иррациональное желание знать, как он живет и чем дышит, разгорается в груди, но я глушу его что есть сил, потому что не нужно это никому из нас. Так все еще сильнее запутается, и я окончательно пропаду в чувствах, которые, как оказалось, до сих пор живы.
– Кофе угостишь? – спрашивает Егор, вырывая меня из мыслей, когда мы сворачиваем на мою улицу. Ехать прилично, и у меня еще есть пара минут, чтобы принять решение, после которого тысячу раз пожалею.