Нет бога, кроме Бога. Истоки, эволюция и будущее ислама - стр. 4

. Он продолжал говорить, но я уже не слушал его. Мое внимание полностью переключилось на другого человека в салоне – женщину.

Она сидела прямо за мужчиной, он специально закрывал ее собой: нога на ногу, руки скрещены на коленях. Ее волосы были растрепаны, щеки горели. Она не смотрела прямо на нас, а скорее наблюдала за сценой через искаженное отражение в окне.

– Вы сказали ему, что мы спали? – спросил меня американец.

– Я не думаю, что он вам поверит, – ответил я.

Хотя мужчина был поражен моим английским языком, еще более он был шокирован обвинениями в его адрес:

– Он мне не верит? Отлично. Что он собирается делать? Забросать нас камнями до смерти?

– Малькольм! – вскрикнула женщина, громче, чем, казалось, она того хотела. Она дотянулась до мужчины и потянула его к себе.

– Хорошо, – вздохнул Малькольм. – Просто спросите его, сколько он хочет, чтобы уйти.

Он пошарил в карманах рубашки и достал пачку потрепанных разноцветных банкнот. Прежде чем он смог разложить их веером, я заслонил его собой и протянул руку проводнику.

– Американец извиняется, – сказал я. – Ему очень, очень жаль.

Взяв проводника за руку, я осторожно повел его к двери, но он не принял извинений. Он снова потребовал паспорта. Я притворился, что не понимаю. Все это казалось мне немного театральным. Возможно, он поймал пару, которая вела себя ненадлежащим образом, но за этим мог последовать разве что резкий упрек. Они молоды; они иностранцы; они не понимали сложностей социальных приличий в мусульманском мире. Разумеется, проводник понял это. И все же он казался искренне обеспокоенным и лично оскорбленным поведением этой, казалось бы, безобидной пары. Вновь он настаивал на том, что он отец, мусульманин и добродетельный человек. Я сказал, что понимаю, и пообещал, что останусь с парой, пока мы не достигнем Марракеша.

– Да приумножит Аллах вашу доброту, – сказал я и открыл дверь.

Проводник неохотно прикоснулся рукой к груди и поблагодарил меня. Затем, уже почти выйдя в коридор, он развернулся и указал дрожащим пальцем на сидящую пару.

– Христиане! – бросил он на английском, в его голосе звучало презрение. Он закрыл двери, и мы услышали шум, с которым он стал пробираться по коридору.

Несколько секунд все хранили молчание. Я остался стоять у двери и, когда поезд накренился, совершая резкий поворот, схватился за багажную полку.

– Это было странно, – сказал я со смехом.

– Меня зовут Дженнифер, – произнесла девушка. – А это мой муж Малькольм. Спасибо, что помогли нам. Ситуация могла выйти из-под контроля.

– Я так не думаю, – сказал я. – Уверен, он уже забыл обо всем этом.