«Несвятые святые» и другие рассказы - стр. 21

Владимирский собор Сретенского монастыря 90-е годы

Мы повезли его в монастырь к отцу Иоанну – спросить благословения, что с ним делать дальше.

Батюшка сердечно принял его, усадил рядом с собой, утешил, подробно обо всем расспросил. Но потом вдруг неожиданно сказал:

– А ведь пострадать тебе, Валерий, все-таки придется.

– За что?! – возмутился Валерка.

Отец Иоанн поманил его пальцем и что-то пошептал на ухо. Валерка отшатнулся и ошеломленно уставился на батюшку. А тот попросил нас с отцом Рафаилом выйти из кельи, и они остались вдвоем.

Когда через полчаса отец Иоанн снова пригласил нас, Валера сидел на диванчике – заплаканный, но впервые за все дни нашего знакомства умиротворенный и даже счастливый. А батюшка, закончив исповедь, снимал епитрахиль и поручи. Отец Иоанн попросил нас помочь Валере три дня поговеть в монастыре, собороваться и причаститься. После этого батюшка благословил ему возвращаться в Чистополь. «Зачем?» – недоумевали мы. Но Валере отец Иоанн, видимо, все объяснил, потому что, прощаясь с батюшкой, тот спросил:

– А как вести себя в тюрьме?

Вот тогда-то отец Иоанн и сказал, очень жестко:

– Все просто: не верь, не бойся, не проси!

А потом добавил, уже совсем по-другому, как обычно:

– Молись – самое главное. Там Бог близко, ты увидишь!

Отец Иоанн знал, о чем говорил.

Донос на священника Иоанна Крестьянкина в 1950 году написали трое: настоятель московского храма, где служил отец Иоанн, регент того же храма и протодьякон. Они обвиняли отца Иоанна в том, что он собирает вокруг себя молодежь, не благословляет вступать в комсомол и ведет антисоветскую агитацию.

Отец Иоанн был арестован. Во внутренней тюрьме на Лубянке он провел почти год в одиночной камере предварительного заключения. Во время допросов его жестоко пытали.

В период производства дознания подследственный Крестьянкин признал, что вокруг него и вправду собирается немало молодежи. Но, будучи пастырем Церкви, он не может отогнать их и перестать уделять необходимого внимания. На вопрос о комсомоле Крестьянкин также сознался, что не дает благословения на вступление в ряды этой организации, поскольку она является атеистической, и христианин в подобных сообществах состоять не может. А вот по поводу антисоветской пропаганды заключенный свою вину отрицал, говоря, что его, как священника, деятельность подобного рода не интересует. За весь год Крестьянкин не назвал на допросах ни одного имени, кроме тех, которые упоминались следователем. Он знал, что каждый названный им человек будет арестован.

Как-то раз батюшка рассказал нам о своем следователе. Они были ровесниками. В 1950 году обоим исполнилось по сорок лет. И звали следователя так же, как батюшку, Иваном. Даже отчества у них были одинаковые – Михайловичи. Отец Иоанн говорил, что каждый день поминает его в своих молитвах. Да и забыть не может.