Несвоевременный человек. Книга 1. (Хаос) - стр. 86
– Постойте девушки, – когда вся эта смешливость с перекатами озорства несколько успокоилась, до Соли донёсся голос Си, той девушки, которая сидела от него справа, – мы ещё молодого человека не выслушали, а уже делаем насчёт него выводы. Он же нам не объяснил, за что он просит у нас прощение.
– И то верно. – Сказала Ля. – А ну живо говори, за что нам тебя не придётся жаловать, скажем… – тут Ля переглядывается со своими подругами и, вернувшись обратно к Соли, говорит, – не знаю как другие, а я может и с минуту тебя стерпеть не смогу.
– А теперь говори. Виваче! (живо) – до Соли доносится голос незримого дирижёра и он, толком не понимая, что говорит, говорит. – За то, что я обойду своим вниманием большую часть из вас, выбрав только одну. – Сглатывая набегающие слюни, еле выговорил всё это Соли. И хотя всё им сказанное прозвучало так неуверенно и не убеждающе, всё же смысловая нагрузка, заключающая в его словах, перевесила все эти формы своего донесения, и за столом в момент воцарилась какая-то странная тишина. Во время которой, Соли не видел, что там за столом делается, – может девушки в злости на него и из девичьей солидарности против него переглядываются, а может всё наоборот, и они рассматривают в лицах друг друга их шансы не на свой успех, – а там между тем, судя по ёрзающим звукам, что-то определённо происходило.
Правда, исходя из того, что он сейчас услышал и не услышал, Соли уже мог сделать для себя некоторые выводы. – Для Ля не свойственно столь долго задерживаться с ответом. На Си тоже не похоже, что она так занервничала (ёрзание доносилось с её стороны). А Ми…А голоса Ми я до сих пор не слышал. Но почему она молчит? И какой у неё голос? – заволновался Соли, вглядываясь в Ми. И тут же до Соли со стороны Ми доносится её голос:
– И кто же вас не должен будет простить?
– Я попал в ноту. – Расплывшись в улыбке, сказал Соли.
– Попал. – Многозначительно сказал дирижёр, внимательно разглядывая стоящее там, в кафе, в середине между столиками, фортепиано. – Чего-то не хватает. – Почесав нос, пробубнил про него дирижёр. – Точно, тут нужна мистерьёзо (таинственность). Какая же бывает история без своей загадки. Только наискучнейшая. А любая загадка, это залог будущих открытий. – Здесь дирижёр берёт и понимает, что совсем на чуть-чуть забежал вперёд в осмыслении происходящего, и сейчас Ми ещё не задала свой вопрос, а Соль ещё мучается загадками на её счёт.
– А вот и наш Фауст. – Улыбнулся дирижёр, видя куда как дальше, чем все участники этого действия, которые и не могут оторвать своего взгляда от своих мыслей и друг от друга. А вот если бы они на самую малость отвлеклись и посмотрели по направлению фортепиано, стоящего в центре образного круга, состоящего из столиков, то они бы заметили человека одетого не совсем по ясной и светлой погоде, – во всём чёрном, – который и не пойми откуда появился и прямиком направился к этому музыкальному инструменту, который если что, то не для того здесь был установлен, чтобы за него кому не лень садился и портил настроение людям своей отвратительной игрой и фальшью на фальши – его поставили здесь лишь с одной целью, для красоты и чтобы оправдать название кафе: «Музыкальное кафе».