Несущая пламя Огненный ирис - стр. 21
Решившись осторожно, кочка за кочкой, камень за камнем, спуститься по скользкому берегу, я, долго не рассматривая свое растрепанное бледное отражение, присела на корточки, чтобы зачерпнуть воды в ладони. Немного побаивалась использовать силу. Думала, что ее вспышку смогут обнаружить преследующие меня маги в отряде рыцарей-убийц.
Вода в озере была мутной и заиленной, такую нельзя пить без очищения. Глядя, как под исходящим от моих ладоней белым свечением грязная вода становится кристально чистой, я улыбнулась впервые с того момента, как покинула стены монастыря. Тонкая и мимолетная улыбка сама собой возникла на моих губах.
Промочив пересохшее горло, я продолжила нелегкий путь. Обойдя вдоль берега левый край озера, вышла на протоптанную грибниками тропинку. До города уже оставалось не так далеко, у меня появилась надежда прийти туда до темноты. Тропинка вела то вверх, то вниз, петляла и местами была сильно заросшей колючим репейником. Как только начинало казаться, что мои силы вот-вот иссякнут, я напоминала себе, что нельзя поддаваться усталости, терять драгоценное и спасительное время.
Боги смиловались надо мной. Густые сумерки еще не перешли в ночную темноту, когда мои измученные несчастные ножки ступили на проездную дорогу. Рыцари за мной не гнались, встречных патрулей не было, и вскоре я добралась до городского проспекта. Меня туда словно потянуло. Может быть, мне следовало держаться подальше от центра города, скрываться на окраинах и стараться не показываться людям на глаза. Но что если именно там в первую очередь будут рыскать убийцы. Да и падшие женщины не ищут клиентов на задворках, они кучкуются возле таверн и дорогих ресторанов.
Низко надвинув капюшон и укрыв по глаза лицо, я тихо шла по почти безлюдной улице. На меня никто не обращал пристального внимания. Изредка проезжали экипажи. Почтенные дамы, прогуливающиеся под ручку с мужьями, отворачивались, корча брезгливые гримаски, и внимательно следили за их благоверными, чтобы те не заглядывались на жрицу любви. Фонарщик в высокой остроконечной шляпе, к которой был приколот крошечный артефакт, оценивающий силу света, обходил, мерно вышагивая, свои владения, проверял, хорошо ли освещен проспект.
Мне все вокруг было в диковинку. Я любовалась коваными фонарями и ажурными скамейками. Мягкий желтый свет, льющийся из окон невысоких уютных домов, сиял отражением в камнях отполированной до блеска подковами, колесами и подошвами мостовой. Украшенные цветами балконы, полосатые маркизы над окнами и резные наличники, красочные рекламные вывески – все это завораживало мой взгляд, прямо-таки подначивая остановиться на минутку, чтобы рассмотреть получше. Я старательно боролась с искушением. Мне очень хотелось задержаться у красиво оформленных витрин магазинов одежды, посуды и игрушек, но пока хватало силы воли на то, чтобы проходить мимо. В детстве у меня не было таких прелестных кукол, похожих на живых девочек. Они могли моргать и говорить, открывая рот. Каждый бант или помпон на платье фарфоровой красавицы был настоящим произведением искусства. Моей же игрушечной подружкой, с которой я делилась первыми мечтами и секретами, была тряпичная страшненькая Матильда. Сшитая из серой мешковины и одетая в клетчатое ситцевое платьице кукла осталась в монастырской келье. Я чуть не прослезилась, поймав себя на мысли, что скучаю даже по ней.