Нестрашная сказка про домовых и других жителей дома - стр. 14
Они опять посидели молча. Наконец Леша сказал:
– Ладно, уже поздно, мне давно спать пора. Я, пожалуй, пойду к себе. Наверх.
– Да, уже поздно, – согласился тонкий голосок, – я, пожалуй, тоже, спать пойду. К себе. Вниз.
– Кстати, я тут живу. Ну с родителями, а еще с сестрой, дедушкой и бабушкой. И Меня зовут Леша, – представился мальчик.
– И я, тоже, тут живу, – ответило маленькое существо из-под ванной, – только моих родителей сейчас тут нет, им пришлось срочно уехать. А еще дедушка уехал к двоюродному брату, тому помощь нужна, у того в доме нечистая сила завелась, вот он и поехал, стало быть, вместе ее, эту силу нечистую, гонять будут. Пока не выгонят. Но дядя и бабушка со мной остались. За домом, стал быть, приглядывать.
– Ясно, ответил Леша, – хотя ему было ничего не ясно, – ну а сам-то ты кто и зовут тебя как?
– Меня зовут Веня. Я домовой, – представилось существо, вылезая из-под ванной.
Мелкие хлопоты. Немного о домовых и троллях
И снова наступило утро. Оно пришло, как всегда, неожиданно, рано и сонно. Ну, как обычно и приходит утро. Дети встали и пошли умываться. А родители уже давно были на ногах. Мама готовила завтрак, бабушка помогала маме, дедушка дремал напротив телевизора, в котором усатый дяденька, в сером костюме, монотонно что-то рассказывал, время от времени, поднимая взгляд от бумажки, с которой он читал слова, на экран телевизора, – наверное, он проверял, все ли зрители уже заснули.
Самым бодрым в это утро оказался папа. Он, вооружившись гаечными ключами и изолентой, ремонтировал кран в ванной. Из этого крана тонкой струйкой бежала вода, на что мама, уже не раз, говорила, – если вдуматься, то все-таки, это кран, а не Ниагарский водопад. И что у главы семейства уже давно должны были отрасти руки. Отрасти и примениться.
Вот, папа и применял свои руки к крану в ванной комнате. Он, сперва, долго ковырял этот кран гаечным ключом, шепча себе под нос заклинания починения:
– Погоди – погоди… сейчас – сейчас… Ах ты ж!
Но, видимо, гаечные ключи были не правильными, потому, что папа, через какое-то время, отшвырнул их в сторону и взял в руки пассатижи. Пассатижи, как утверждают Фиксики, – смешной инструмент. Но, в то утро, папе было не до смеху. Несчастный, подлый кран, – как назвал его папа, ни в какую не хотел починяться.
Не помогли пассатижи, оказался бессильным молоток. И в дело пошли более сильные заклинания и изолента:
– Да я ж тебя сейчас! Ах ты ж зараза! Да что б тебя!
Но злосчастный кран так и не пожелал исправиться. Вода из него продолжала бежать, причем, как ехидно заметила мама, – до папиного ремонта с этим краном справился бы любой слесарь, а после того, как папа в нем поковырялся, – нужен уже хороший, опытный слесарь. И посоветовала папе, перед приходом этого самого опытного слесаря, убрать с трубы изоленту, которую он туда намотал. «А то, этот самый опытный слесарь, может со смеху упасть и не встать, прямо у них в ванной», – сказала мама.