Несовершенная публичная сфера. История режимов публичности в России

Исследование осуществлено в рамках подготовки НИР РАНХиГС «Политическая философия публичной сферы: субъекты и режимы коммуникации» в 2020 году.

Исследование осуществлено в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2021 году.

Здесь и далее мы неоднократно обращаемся к и полемизируем с отдельными статьями и общей повесткой сборника: «Синдром публичной немоты». История и современные практики публичных дебатов в России / под ред. Н. Б. Вахтина, Б. М. Фирсова. М.: Новое литературное обозрение, 2017.

О том, как быстро оптимистические ожидания, связанные с гласностью и демократизацией, сменялись ощущением тупика, в частности свидетельствуют названия сборников публицистических статей во влиятельной серии «Перестройка: гласность, демократия, социализм». Серия выходила с 1988 года, и титулы сборников отражали настроение издателей («Иного не дано», «Через тернии», «Пульс реформ»). Одна из последних книг, вышедшая в 1991 году, называлась «Погружение в трясину»: Погружение в трясину: сборник / под ред. Т. А. Ноткиной. М.: Прогресс, 1991.

В качестве примера взвешенной и обоснованной интерпретации такого типа мы можем привести сборник «Публичная политика в России», подготовленный Горбачев-Фондом совместно с Университетом Калгари в 2005 году. В теоретической статье, открывающей книгу, Ю. Красин ставил вопрос об угрозе дальнейшего неуклонного «сжатия [публичной сферы] подобно шагреневой коже, освобождающей пространство для автократической политики». Ключевую проблему современной России Красин обозначил следующим образом: как воссоздать государство, не усиливая авторитаризм? Заключительный диагноз скорее пессимистичен: «Публичная сфера современного российского общества пока находится в начальной стадии становления. Она не консолидирована на общенациональном уровне, разделена на слабо связанные между собой звенья. Она деформирована под прессом корпоративных интересов государственной бюрократии и олигархического капитала и ее собственное влияние на государственную политику весьма ограничено». См.: Красин Ю. Публичная сфера и публичная политика в российском измерении // Публичная политика в России. М.: Альпина Бизнес Букс, 2005. С. 15–32. Ср.: «…В результате политических реформ, проводившихся под лозунгом укрепления государства, произошла трансформация партийной и избирательной систем, усилилась зависимость парламента от исполнительной власти… результатом предпринятых мер стало сокращение числа площадок, на которых могут публично обсуждаться и оспариваться альтернативные политические проекты» (Малинова О. Изменение институциональных условий производства и конкуренции политических идей в России: от 1990‐х к 2010‐м // Публичная сфера: Теория, методология, кейс стади / под ред. Е. Ярской-Смирновой, П. Романова. М.: ООО «Вариант», ЦСПГИ, 2013. С. 65).

Сам Б. Грызлов не произносил этой фразы, но более пространно высказался в сходном смысле. Емкая формулировка была приписана ему журналистами и получила широкое хождение, как представляется, в силу того, что сигнализировала о снижении уровня полемики и конкуренции в парламенте Российской Федерации. Мы благодарны Олегу Никишкину за комментарии к тексту статьи в целом и за внимание к этому моменту в частности.

Habermas J. Strukturwandel der Öffentlichkeit. Untersuchungen zu einer Kategorie der bürgerlichen Gesellschaft. Berlin: Neuwied, 1962.

Так характеризует Юргена Хабермаса в связи с его девяностолетним юбилеем одно из известных книжных обозрений в США, в частности описывая, как три тысячи американских ученых в течение пятнадцати минут аплодировали после лекции немецкого мыслителя об интеллектуальных истоках собственной философии в текстах Канта, Гегеля и Маркса (2019). См.: Mendieta E. The Unfinished Project of the Enlightenment: Jürgen Habermas at 90 // Los Angeles Review of Books. 11.08.2019. https://lareviewofbooks.org/article/unfinished-project-enlightenment-jurgen-habermas-90/. См. также два недавних сборника на немецком и английском языках, включающие работы более сорока авторов и содержащие более восьмисот страниц текста каждый. Они посвящены глобальному влиянию работ Хабермаса и его ключевых понятий: Habermas global: Wirkungsgeschichte eines Werks / hrsg. L. Corchia, S. Müller-Doohm, W. Outhwaite. Frankfurt am Main, 2019; The Cambridge Habermas Lexicon / ed. by A. Allen, E. Mendieta. Cambridge: Cambridge University Press, 2019.

В частности, речь не пойдет о работах и подходах М. Фуко, П. Бурдье, Э. Лаклау, И. Гофмана, Р. Сеннета и др. См.: Sennett R. The Fall of Public Man. New York: W. W. Norton & Company, 1974; Eliasoph N. Political Culture and the Presentation of a Political Self: A Study of the Public Sphere in the Spirit of Erving Goffman // Theory and Society. 1990. Vol. 19. № 4. P. 465–494; Laclau E., Mouffe Ch. Hegemony and Socialist Strategy. London: Verso, 1985; Villa D. Postmodernism and the Public Sphere // The American Political Science Review. 1992. Vol. 86. № 3. P. 712–721. См. также краткий разбор альтернативных подходов к публичности: Диденко М. Концептуализация публичности: Основные подходы // Соціальні виміри суспільства. 2008. № 11. С. 52–62.

Кант И. Ответ на вопрос: что такое просвещение? / пер. с нем. Ц. Г. Арзаканьяна // Кант И. Сочинения в шести томах. Т. 6. М.: Мысль, 1966. С. 27–35.

Анализ этого «коперниканского переворота» в политической философии Канта см.: Герлах Г.-М. Кант и Берлинское просвещение // Кантовский сборник. 2010. № 4 (34). С. 13–21.

Кант И. Ответ на вопрос: что такое просвещение? С. 34.

О личном стиле и системе управления Фридриха Великого см.: Spicer M. W. Public Administration under «Enlightened Despotism» in Prussia: An Examination of Frederick the Great’s Administrative Practice // Administrative Theory & Praxis. 1998. Vol. 20. № 1. P. 23–31; Dorn W. L. The Prussian Bureaucracy in the Eighteenth Century // Political Science Quarterly. 1931. Vol. 46. № 3. P. 403–423; Dorn W. L. The Prussian Bureaucracy in the Eighteenth Century II // Political Science Quarterly. 1932. Vol. 47. № 1. P. 75–94; Dorn W. L. The Prussian Bureaucracy in the Eighteenth Century III // Political Science Quarterly. 1932. Vol. 47. № 2. P. 259–273.

Кант И. Ответ на вопрос: что такое просвещение? С. 31.

О дискуссиях вокруг этого тезиса во Франции XVIII века см.: Шартье Р. Культурные истоки Французской революции / пер. с фр. О. Э. Гринберг. М.: Искусство, 2001. С. 38–45.

См.: Deliberative Democracy, Essays on Reason and Politics / ed. by J. Bohman, W. Rehg. Cambridge, MA: MIT Press, 1997; Deliberation and Democracy: Innovative Processes and Institutions / ed. by S. A. Coleman, A. Przbylska, Y. Sintomer. New York: Peter Lang, 2015.

См. в особенности: Habermas J. The Philosophical Discourse of Modernity. Twelve Lectures. Cambridge, MA: MIT Press, 1987; Habermas J. Modernity: The Unfinished Project // Habermas and the Unfinished Project of Modernity / ed. by M. Passerin d’ Entreves, Sh. Benhabib. Cambridge, MA: MIT Press, 1997. P. 38–58.

Это один из центральных моментов в интерпретации философии Хабермаса Джеймсом Талли. Талли использует понятия self-determination, self-organization и self-constitution. См.: Tully J. On the Global Multiplicity of Public Spheres: The Democratic Transformation of the Public Sphere? // Beyond Habermas: Democracy, Knowledge and the Public Sphere / ed. by C. J. Emden, D. Midgley. New York: Berghahn Books, 2012. P. 169–204.

В этом контексте необходимо упомянуть влиятельную теорию демократии А. де Токвиля, сформулированную в 1830‐е годы. Подобно Канту с его моделью république des lettres, Токвиль описывал и интерпретировал республику Соединенных Штатов Америки как государство, основанное на делиберативных практиках: «Под республиканской формой правления в Соединенных Штатах понимается размеренное и спокойное развитие общества. Это общественное устройство представляет собой хорошо отрегулированный механизм, поистине созданный по воле просвещенного народа. Эта форма правления стремится к примирению противоречий, принимаемые ею решения долго обдумываются, неторопливо обсуждаются и мудро выполняются» (Токвиль А., де. Демократия в Америке / пер. с фр. Е. Орловой. М.: Весь Мир, 2000. Кн. 1. Ч. 2. С. 285). Отличие концепции Токвиля от идей Канта состоит в том, что Токвиль не мыслил гражданина как индивида, одновременно живущего в двух совершенно разных пространствах, требующих принципиально иного общественного поведения. Американский гражданин не должен в частной сфере слепо подчиняться приказам, а в публичной свободно пользоваться разумом. Согласно Токвилю, практика публичного обсуждения политических вопросов и есть то поле, в котором реализуют себя разум и нравы народа.

Арендт Х. Vita activa, или О деятельной жизни / пер. с нем. и англ. В. Бибихина. М.: Ад Маргинем Пресс, 2017. С. 19.

Там же. С. 17.

Арендт Х. Vita activa, или О деятельной жизни. С. 17. О Х. Арендт и ее концепции публичной сферы см. также: Hannah Arendt and the Boundaries of the Public Sphere // Russian Sociological Review. 2018. Vol. 17. № 4 / ed. by A. Salikov, G. Yudin. https://sociologica.hse.ru/2018–17–4.html.

См. анализ различий между концепциями двух мыслителей: Benhabib Sh. The Embattled Public Sphere: Hannah Arendt, Jürgen Habermas and Beyond // Theoria: A Journal of Social and Political Theory. 1997. Vol. 90. P. 1–24; Salikov A. Hannah Arendt, Jürgen Habermas, and Rethinking the Public Sphere in the Age of Social Media // Russian Sociological Review. 2018. Vol. 17. № 4. P. 88–102. https://sociologica.hse.ru/en/2018–17–4/230082320.html.

См., например, обзор теории права Хабермаса на русском языке: Архипов С. И. Дискурсивная теория права и демократии Ю. Хабермаса // Российский юридический журнал. 2016. № 3. С. 5–13.

Среди обзоров социологии и теории Хабермаса на русском языке мы можем выделить: Вахштайн В. С., Вайзер Т. В. Сообщества и коммуникация: Трансформация социальных механизмов формирования солидарности. М.: РАНХиГС, 2016. ftp://w82.ranepa.ru/rnp/wpaper/1668.pdf; Вербилович О. Е. Теория коммуникативного действия: Ключевые категории и познавательный потенциал // Публичная сфера: Теория, методология, кейс стади. С. 35–52; Косенко Д. В. Рационализация политической власти демократических обществ в теории коммуникативного действия Юргена Хабермаса // Вестник РУДН. Серия: Политология. 2013. № 4. С. 98–105; Бусова Н. А. Юрген Хабермас о становлении коммуникативного действия // Вопросы философии. 2006. № 10. С. 153–166.

Habermas J. Ein avantgardischer Spürsinn für Relevanzen. Was den Intellektuellen auszeichnet // Blätter für deutsche und internationale Politik. 2006. № 5. S. 550–557; рус. перевод К. Левинсона см: Хабермас Ю. Первым почуять важное. Что отличает интеллектуала // Неприкосновенный запас. 2006. № 3 (47). С. 5–13. https://magazines.gorky.media/nz/2006/3/pervym-pochuyat-vazhnoe.html.

Specter M. G. Habermas: An Intellectual Biography. Cambridge: Cambridge University Press, 2010. P. 32–33.

Ibid. P. 34.

С точки зрения образованных представителей буржуазии, усиливавшиеся в эту эпоху «публичные» административные органы на службе монархов должны были служить общей цели – росту экономического благосостояния, обеспеченного частной инициативой, и ограничивать себя в попытках активно, произвольно и своекорыстно регулировать рынок. Благодаря этой уникальной констелляции буржуазная публичная сфера в «золотой век» создала новую общественную ткань власти – общественное мнение, сформированное в дискуссиях частных и экономически независимых агентов, объединенных общим интересом и противостоянием с королевской властью и с ее администрациями. См. часть I в: Habermas J. The Structural Transformation of the Public Sphere: An Inquiry into a Category of Bourgeois Society. Cambridge: Polity Press, 1989.

Публичная сфера эпохи позднего капитализма деградирует под давлением пропаганды, массового PR и лоббизма частных групповых интересов крупного бизнеса, коммерческой рекламы, технократических решений экспертов и демонстративного массового потребления. Общение заменяется «коммуникацией», которая пропитана двусмысленностью и конфликтом интересов. Гражданин уступает место избирателю и потребителю, которым манипулируют организованные группы экономических или других частных интересов. На смену обсуждению в интересах общего блага приходит манипулирование и частные сделки между зависимыми группами избирателей, бюрократически организованным бизнесом и партиями. См.: Ibid. § 18; § 19; § 20.

Habermas J. Further Reflections on the Public Sphere // Habermas and the Public Sphere / ed. by C. Calhoun. Cambridge, MA: MIT Press, 1992. P. 441.

Покок Дж. Г. А. Момент Макиавелли. Политическая мысль Флоренции и атлантическая республиканская традиция / пер. с англ. Т. Пирусской. М.: Новое литературное обозрение, 2020. Ср. описание неохарингтонианского языка и аргументов в главах XII и XIII книги: «Англизация республики. Двор, страна и постоянная армия», «Неомакиавеллиевская политическая экономия. Спор о земле, торговле и кредите в Англии Августинской эпохи».

См. предисловие Хабермаса к переводу его книги на английский язык: Habermas J. The Structural Transformation of the Public Sphere. P. XVII–XIX.

«Исход борьбы между критической и манипулятивной публичностью остается открытым; победа публичности, связанной с осуществлением и распределением политической власти в рамках социального государства, над публичностью, предполагающей срежиссированную аккламацию, остается совершенно негарантированной» (Ibid. P. 235).

О пессимизме Адорно см.: Юдин Г. Рецензия на книгу: Хабермас Ю. Структурная трансформация публичной сферы: Исследования относительно категории буржуазного общества (2016) // Философия. Журнал высшей школы экономики. 2017. № 1. С. 123. В этой же рецензии говорится о недостаточно высоком качестве перевода фундаментального текста Хабермаса на русский язык: «…классический статус книги означает, что к переводу предъявляются серьезные требования – а здесь издание дает немало поводов для огорчения. Хабермасу в принципе не слишком везет с русскими переводчиками: многие вышедшие сборники его статей вызывают у русскоязычного читателя подозрение, что немецкий философ завоевал себе славу умением никогда не формулировать идеи ясно и ни одну мысль не доводить до логического завершения. К сожалению, перевод „Структурного изменения“ этого опасения не развеет» (Там же. С. 128). По этой причине редакторы-составители и авторы сборника пользовались английским и немецким изданиями «Структурной трансформации».

См., например, тематические подборки исследований «The Prospects & Limits of Deliberative Democracy» в журнале Dædalus (2017) и «Special Issue: Deliberative Democracy Beyond the West» в издании «Political Theory» (2014). Мы благодарны Петру Сафронову за указание на эти источники и комментарии о значимости дискуссии в целом.

Negt O., Kluge A. Öffentlichkeit und Erfahrung. Zur Organisationsanalyse von bürgerlicher und proletarischer Öffentlichkeit. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1972.

Краткое изложение ключевых идей книги было переведено на английский существенно раньше, в тот момент, когда появились первые обзорные работы по теме. См.: Habermas J. The Public Sphere: An Encyclopedia Article // New German critique. 1974. Vol. 3. P. 49–55. В 1975 году выходит перевод на английский язык важной работы «Legitimationsprobleme im Spätkapitalismus» с предисловием переводчика Т. Маккарти под названием «Legitimation Crisis». В середине 1980‐х годов в печати появляются обзорные тексты, в частности: Alexander J. C. Habermas’ Theory: Its Promise and Problems // American Journal of Sociology. 1985. Vol. 91. № 2. P. 405.

См. обзор основных полемик, в которые был вовлечен Хабермас, в работе: Müller-Doohm S. Habermas: A Biography. Cambridge: Polity Press, 2016. На русском языке выходил диалог Хабермаса с Йозефом Ратцингером: Хабермас Ю., Ратцингер Й. Диалектика секуляризации. О разуме и религии. М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2006.

Pensky M. Historical and Intellectual Contexts // Jürgen Habermas: Key Concepts / ed. by B. Fultner. Durham: Acumen, 2011. P. 54–73.

Habermas J. Erkenntnis und Interesse. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1968.

Негт и Клюге развивали сходные аргументы, полемизируя с положениями «Структурной трансформации» и вводя центральное для них понятие «опыт» (Erfahrung) как основание для тезиса о несводимости и уникальности культурных установок разных социальных групп.

«Системы» как ключевое понятие теории коммуникаций Хабермаса обозначают социальные технологии массовых обществ модерна, которые обезличивают и механизируют отношения, но кратно увеличивают богатство и производственные возможности. Прежде всего речь идет о двух системах: во-первых, о рыночных механизмах обмена, денежных контрактов, потребления и рекламы и, во-вторых, о бюрократических аппаратах. В более поздних работах, признавая их важность, неустранимость и несводимость друг к другу, немецкий мыслитель во многом развивает критические аргументы Маркса и Вебера, видевших в потреблении и бюрократии угрозу человеческой свободе и автономии. См.: Хабермас Ю. Отношения между системой и жизненным миром в условиях позднего капитализма // THESIS. 1993. Т. 1. Вып. 2. С. 123–136.

Habermas J. Theorie des kommunikativen Handelns. 2 Bd. Bd. 1: Handlungsrationalität und gesellschaftliche Rationalisierung. Bd. 2: Zur Kritik der funktionalistischen Vernunft. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1981.

Коммуникативный разум и языковая кооперация, отвечающие внутренним потребностям и социо-биологической природе человека, в современную эпоху постепенно вытесняют традиционные формы власти: иерархию, контроль и насилие. Человеку свойственно действовать не только инструментально, с целью достижения технического результата. В нашей природе заложен также и коммуникативный тип действий, нацеленных на взаимопонимание и согласие между людьми как самостоятельную ценность. Коммуникативная власть, возникающая в содержательном общении свободных и разумных людей, становится практической основой эмансипации индивидов и социальных структур. На русском языке доступны небольшие фрагменты двухтомника: Хабермас Ю. Теория коммуникативного действия (фрагменты) // Вопросы социальной теории. 2007. Т. I. Вып. 1. С. 229–245; Он же. Отношения к миру и рациональные аспекты действия в четырех социологических понятиях действия // Социологическое обозрение. 2008. Т. 7. № 1. С. 3–25.

См.: Тетюев Л. И. Рецепция этики дискурса в современной философии // Вестник РУДН. Серия: Философия. 2019. № 2. С. 240–252.

На русском языке на эту работу обычно ссылаются как на «Фактичность и значимость», что, кажется, совершенно запутывает понимание общей темы – противопоставления фактов и ценностей (норм, правил, законов): Habermas J. Faktizität und Geltung. Beiträge zur Diskurstheorie des Rechts und des demokratischen Rechtsstaats. Frankfurt am Main: VS Verlag für Sozialwissenschaften, 1992. См. также английский перевод книги Хабермаса, особенно две главы о делиберативной демократии и гражданском обществе – «Deliberative Politics: A Procedural Concept of Democracy» и «Civil Society and the Political Public Sphere» в: Habermas J. Between Facts and Norms: Contributions to a Discourse Theory of Law and Democracy. Cambridge, MA: MIT Press, 1996. P. 287–387.

«[Хабермас] утверждает, что он придает большее значение участию граждан в делиберативной публичной сфере, чем это обычно делается в либеральной традиции; однако он предлагает более ограниченную и прописанную в законе роль участия, чем „республиканская“ традиция, таким образом создавая гибридную теорию дискурса, сочетающую лучшие черты обеих традиций. При этом мы все еще можем корректно описывать его теорию как „либеральную“ в широком смысле европейского либерализма, инициированного Бенжамином Констаном…»: «[Habermas] argues that he gives more weight to citizen participation in deliberative public spheres than the liberal tradition, yet he gives a more limited and legally constituted role to participation than the „republican“ tradition, thus creating a hybrid, discourse theory, that combines the best features of both traditions. It is still correct to call his theory a „liberal“ theory in the broad sense of European liberalism initiated by Benjamin Constant…» (Tully J. On the Global Multiplicity of Public Spheres. P. 176). Сходный аргумент можно найти в работе: Ferree М., Gamson W., Gerhards J., Rucht D. Four Models of the Public Sphere in Modern Democracies // Theory and Society. 2002. Vol. 31. № 3. P. 289–324.

Кристиан Фукс предлагает более свежий вариант на эту тему: «Любая критическая теория коммуникации должна с неизбежностью брать работы Хабермаса как исходную точку. Однако это не означает, что теория Хабермаса представляет собой окончательную истину в этом смысле. Сама его теория должна быть рассмотрена конструктивно-критически, с тем чтобы мы могли основываться на Хабермасе и идти вместе с Хабермасом дальше Хабермаса» (Fuchs Ch. Critical Theory of Communication. London: University of Westminster Press, 2016. P. 177).

О восприятии работы Хабермаса западными историками, специалистами по культуре Просвещения, см.: Van Horn Melton J. Introduction. What is the Public Sphere? // Van Horn Melton J. The Rise of the Public in Enlightenment Europe. Cambridge: Cambridge University Press, 2001. P. 1–15; там же см. библиографию вопроса. См. также статью: Goodman D. Public Sphere and Private Life: Toward a Synthesis of Current Historiographical Approaches to the Old Regime // History and Theory. 1992. Vol. 31. № 1. P. 1–20.

Waterman B. The Bavarian Illuminati, the Early American Novel, and Histories of the Public Sphere // The William and Mary Quarterly. Third Series. 2005. Vol. 62. № 1. P. 9–30; Wach H. Civil Society, Moral Identity and the Liberal Public Sphere: Manchester and Boston, 1810–1840 // Social History. 1996. Vol. 21. № 3. P. 281–303.

Uribe-Uran V. M. The Birth of a Public Sphere in Latin America during the Age of Revolution // Comparative Studies in Society and History. 2000. Vol. 42. № 2. P. 425–457.

Emami F. Coffee Houses, Urban Spaces, and the Formation of a Public Sphere in Savafid Isfahan // Muqarnas. 2016. Vol. 33. P. 177–220.

Wagner R. The Early Chinese Newspapers and the Chinese Public Sphere // European Journal of East Asian Studies. 2001. Vol. 1. № 1. P. 1–33.

Koller A. The Public Sphere and Comparative Historical Research: An Introduction // Social Science History. 2010. Vol. 34. № 3. P. 261–290.

См.: Habermas and the Public Sphere; Calhoun C. Constitutional Patriotism and the Public Sphere: Interests, Identity, and Solidarity in the Integration of Europe // International Journal of Politics, Culture, and Society. 2006. Vol. 18. № 3–4. P. 257–280; Idem. The Public Sphere in the Field of Power // Social Science History. 2010. Vol. 34. № 3. P. 301–335.

Fraser N. Rethinking the Public Sphere: A Contribution to the Critique of Actually Existing Democracy // Habermas and the Public Sphere. P. 109–143.

Обзор феминистской рецепции Хабермаса в США см.: Feminists Read Habermas: Gendering the Subject of Discourse / ed. by J. Meehan. New York: Routledge, 1995.

Eley G. Nations, Publics, and Political Cultures: Placing Habermas in the Nineteenth Century // Habermas and the Public Sphere. P. 289–340; Landes J. Women and the Public Sphere in the Age of the French Revolution. Ithaca, NY: Cornell University Press, 1988.

См.: Бурдье П. Различение: социальная критика суждения / пер. с фр. О. И. Кирчик // Западная экономическая социология: хрестоматия современной классики / сост. и науч. ред. В. В. Радаев. М.: РОССПЭН, 2004.

«Хабермас признает существование других типов современных публичных сфер, таких как „плебейская“ (рабочего класса, анархистская, радикально демократическая) и „плебисцитарная“ (популистская), и он обсуждает также другие значения „публичной сферы“ в европейских языках (немецком, французском и английском). Скорее он решает сконцентрироваться почти исключительно на истории, нормативной реконструкции и эмансипаторном потенциале буржуазной публичной сферы, а не на ее альтернативах» (Tully J. On the Global Multiplicity of Public Spheres. P. 175).

Allen A. The Public Sphere: Ideology and/or Ideal? // Political Theory. 2012. Vol. 40. № 6. P. 822–829.

Ryan M. Women in Public: Between Banners and Ballots, 1825–1880. Baltimore, MD: The Johns Hopkins University Press, 1990.

Habermas J. Further Reflections on the Public Sphere. P. 428–429.

«Исчезновение публичности внутри крупных организаций (как государственных, так и общественных) и в еще большей мере стремление ее избежать в их взаимодействиях друг с другом являются результатом неразрешенной множественности конкурирующих интересов; эта множественность в любом случае делает сомнительным, что однажды может возникнуть общий интерес, на который публичное мнение могло бы ссылаться в качестве критерия» (Habermas J. Structural Transformation of the Public Sphere. P. 234).

См. подробнее: Вахштайн В. С., Вайзер Т. В. Сообщества и коммуникация: Трансформация социальных механизмов формирования солидарности. См. также оригинальный анализ «агонистического плюрализма» Муфф: Савин Н. Порывая с Карлом Шмиттом: Понятие политического в теории агонистического плюрализма // Логос. 2015. № 6 (108). С. 163–179.

Young I. M. Inclusion and Democracy. Oxford: Oxford University Press, 2000; Mouffe Ch. Deliberative Democracy or Agonistic Pluralism // Social Research. 1999. Vol. 66. № 3. P. 745–758.

Habermas J. Between Norms and Facts. P. 363–374.

Young I. M. Intersecting Voices: Dilemmas of Gender, Political Philosophy, and Policy. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1997.

См. подробнее: Baker K. M. Inventing French Revolution: Essays on French Political Culture in the Eighteenth Century. Cambridge: Cambridge University Press, 1990. Разбор некоторых методологических положений Бейкера в этой связи: Атнашев Т. М., Велижев М. Б. История политических языков в России: К методологии исследовательской программы // Философия. Журнал высшей школы экономики. 2018. № 3. С. 119, 123.

См. подробнее: Шартье Р. Культурные истоки Французской революции.

В качестве примера того, как почти «идеальная» модель подобного рода спора выдерживает давление фундаментальных политических и социальных конфликтов и изменений, см. знаменитую дискуссию Болдвина – Бакли 1962 года в Кембридже: https://aeon.co/videos/the-legendary-debate-that-laid-down-us-political-lines-on-race-justice-and-history.

Staeheli L. A., Mitchell D., Nagel C. R. Making Publics: Immigrants, Regimes of Publicity and Entry to «The Public» // Environment and Planning D: Society and Space. 2009. Vol. 27. № 4. P. 633–648.

Об истории публичной сферы в России XIX века см., например: Брэдли Дж. Общественные организации в царской России: Наука, патриотизм и гражданское общество / пер. с англ. М. Н. Карпец. М.: Новый Хронограф, 2012 (2009); Хефнер Л. Civil society, Burgertum и «местное общество»: В поисках аналитических категорий изучения общественной и социальной модернизации в позднеимперской России // Ab Imperio. 2002. Vol. 3. P. 161–208; Velizhev M. The Moscow English Club and the Public Sphere in Early Nineteenth-Century Russia // The Europeanized Elite in Russia, 1762–1825. Public Role and Subjective Self / ed. by A. Schönle, A. Zorin, A. Evstratov. DeKalb, IL: Northern Illinois University Press, 2016. P. 220–237; и др.

Решающим фактором, опосредующим роль публичной коммуникации в политике в ранней теории публичной сферы, оказывается базовая политэкономическая структура и связанная с ней конфигурация социальных институтов и практик. Критическая философия была призвана оказать корректирующее воздействие на сложившуюся под влиянием макрофакторов систему. В более поздних версиях теории коммуникаций Хабермас подразумевает постоянное присутствие потенциала публичности и коммуникационной власти, укорененных в универсальных формах социальности и языкового общения поверх «формаций».

Dobry M. Sociologie des crises politiques. La dynamique des mobilisations multisectorielles. Paris: Presses de la Fondation Nationale des Sciences Politiques, 1986.

См.: Велижев М. Язык и контекст в русской интеллектуальной истории: Первое «Философическое письмо» Петра Чаадаева // Новое литературное обозрение. 2018. № 135. С. 71–87.

О классическом различении сильной и слабой публики см.: Fraser N. Rethinking the Public Sphere. P. 75–77 и ниже в нашем введении.

В дополнение к цитируемым выше работам мы можем обратить внимание на ряд политтеоретических и исторических исследований институтов публичности в России, в которых используется понятийный аппарат раннего Хабермаса, связанный с буржуазной публичной сферой: Малинова О. Ю. Идеологический плюрализм и трансформация публичной сферы в постсоветской России // Полис. 2007. № 1. С. 6–21; Chebankova E. The State and the Public Sphere in Russia // Demokratizatsiya. The Journal of Post-Soviet Democratization. 2011. Vol. 19/4. P. 317–341; Loewenstein K. Re-Emergence of Public Opinion in the Soviet Union: Khrushchev and Responses to the Secret Speech // Europe-Asia Studies. 2006. Vol. 58. № 8. P. 1329–1345; Spedren von Öffentlichkeit in Gesellschaften sowjetischen Typs: Zwischen partei-staatlicher Selbst-inszenierung und kirchlichen Gegenwelten / Public Spheres in Soviet-Type Societies: Between the Great Show of the Party-State and Religious Counter-Cultures / ed. by G. T. Rittersporn, M. Rolf, J. C. Behrends. Frankfurt am Main, 2003.

Публичная сфера: Теория, методология, кейс стади. С. 9–10.

The Public. 2020. Vol. 27 (1). Special Issue: The Public Sphere in Russia between Authoritarianism and Liberation / guest ed. by G. Yudin, T. Weiser. https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/13183222.2020.1675432.

Ср. сходные аргументы о навыках и практиках публичных дебатов в современной России в статьях сборника «„Синдром публичной немоты“»: Гладарев Б. Опыты преодоления «публичной немоты»: Анализ общественных дискуссий в России начала XXI века // «„Синдром публичной немоты“». С. 110–137; Касаткина А. Садоводческие товарищества в поисках нового смысла: Анализ дискурса общих собраний // Там же. С. 138–148.

Недавние случаи общественной реакции в современной России на дела Ивана Голунова, «Сети» и «Нового величия» кажутся отчасти близкими по жанру к открытым письмам-просьбам, созданным в конце оттепели. Этот вопрос требует отдельного рассмотрения.

См.: Юрчак А. Это было навсегда, пока не кончилось. Последнее советское поколение. М.: Новое литературное обозрение, 2019.

Хархордин О. Прошлое и будущее русского публичного языка // «Синдром публичной немоты». С. 189–223.

Калугин Д. «Много спирашася, не обретоша истинны», или Поэтика коммуникации власти и общества в России древней и новой // «Синдром публичной немоты». С. 28–49.

Лахманн Р. Демонтаж красноречия: Риторическая традиция и понятие поэтического. СПб.: Академический проект, 2001; Живов В. М., Успенский Б. А. Царь и Бог (Семиотические аспекты сакрализации монарха в России) // Успенский Б. А. Избранные труды: В 3 т. Т. 1: Семиотика истории. Семиотика культуры. М.: Школа «Языки Русской Культуры», 1996. С. 184–205.

При этом оценки влияния интернет-среды на культуру и практику публичных дебатов можно соотнести с хорошо и достаточно рано (в 2006 году) артикулированной Хабермасом критикой воздействия на публичность социальных сетей. В этом смысле стоит также отметить особенно яростный и безапелляционный характер большинства комментариев именно к роликам на платформе YouTube. См.: Habermas J. Ein avantgardischer Spürsinn für Relevanzen. Was den Intellektuellen auszeichnet.

О генезисе этих представлений см. в частности: Покок Дж. Г. А. Момент Макиавелли. С. 128–132, 138, 144 и далее.

Хархордин О. От засилья общественности к силе публичного действия // От общественного к публичному / под ред. О. Хархордина. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2011. С. 487–529.

Здесь важно всерьез отнестись к беспокойству по поводу того, что предыдущие несколько попыток использовать делиберативные институты для выработки политических решений в рамках парламентских форм окончились неудачей (в целом неудачные попытки Екатерины II организовать местное самоуправление и Уложенную комиссию, роспуски первых Дум в Российской империи, разгон Учредительного собрания, распад СССР после создания Съезда народных депутатов, противостояние Верховного Совета и президентской ветви власти в 1991–1993 годах и т. д.). Парламентские формы достаточно быстро приводили к сильному напряжению и даже противостоянию с другими ветвями власти и в конечном счете к воссозданию неделиберативных механизмов принятия решений. Как следствие происходило и сворачивание механизмов общественной дискуссии, способной влиять – в том числе (хотя и не исключительно) в силу практической невозможности согласовывать слишком разные интересы и представления. Вопреки своей репутации «философа консенсуса», Хабермас собственно и писал о негарантированности благополучного исхода интеграции конкурирующих позиций через делиберацию (см. сноску выше). К этой неопределенности ранний Хабермас добавляет одно пессимистическое указание на неблагоприятные социальные условия позднего капитализма и одно ободряющее указание на встроенное в европейскую политико-правовую традицию ожидание участия и согласия по принимаемым официально решениям, без удовлетворения которого порядок будет в конечном счете нелегитимным. Зрелый Хабермас в этой связи демонстрирует, что тонкая, но вполне ощутимая субстанция коммуникативной власти укоренена в антропологической природе человеческого языка и общения. Эта горизонтальная власть естественно возникает в ходе свободного общения между людьми.

Значение такой делиберативной власти в конкретном политическом устройстве, как правило, обусловлено и ограничено не только культурой обсуждения ключевых участников, но и другими силами и институтами. Слишком быстрое расширение участия в дискуссиях по реальным решениям, вовлекающее в него людей без достаточного опыта слабой публичности или по вопросам, которые затрагивают жизненно важные интересы более сильных акторов, де-факто разрушает общественное доверие к дискуссии как практически полезному механизму. А это позволяет сильным акторам более успешно ограничивать и без того слабые институты публичности, мешающие консолидации устойчивого порядка. Ключевой вопрос в этой связи – внимание к вектору движения в сторону постепенного расширения и культивации соответствующих навыков, представлений и практик дебатов. Простая констатация несовершенства текущей ситуации и одновременная ставка на максимально широкое использование столь тонкого механизма взаимодействия, безотносительно к его социальным условиям, на деле невольно возвращают нас в исходную точку цикла. В результате в обществе накапливается скепсис и отторжение публичности. Историки могут навести увеличительное стекло на локальную динамику и богатый опыт слабых публик последних двухсот лет. Решение же о том, как лучше культивировать навыки публичной дискуссии, и решение о степени готовности к конкретным институтам сильной публики здесь и сейчас остаются делом чисто политического суждения.

Зорин А. Л. Кормя двуглавого орла… Литература и государственная идеология в России в последней трети XVIII – первой трети XIX века. М.: Новое литературное обозрение, 2001. С. 223–225.

См.: Киселева Л. Н. Карамзинисты – творцы официальной идеологии (заметки о российском гимне) // Тыняновский сборник. Вып. 10. Шестые – Седьмые – Восьмые тыняновские чтения. М.: Издательский дом «Агиймаа» (Улан-Батор, Монголия), 1998. С. 24–39.

«В 12‐м № 1844‐го года, Вы поместили на стр. 532‐й и 533‐й статью о журнале , и упомянули, что в 1837‐м году в нем была напечатана статья Карамзина „“. Я читал ее гораздо прежде 1837‐го года, и в рукописи собственноручной Карамзина» (ОР РГБ. Ф. 231/II. К. 13. Ед. хр. 73. Л. 1; подчеркивание автора. – М. В.).

Тартаковский А. Г. Русская мемуаристика и историческое сознание XIX века. М.: Археографический центр, 1997. С. 183–188.

См.: Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. М.: Наука, 1991; «Слезы катятся при мысли о бедствиях России». Малоизвестный трактат Н. М. Карамзина о вреде торопливых реформ // Источник. 1997. № 6. С. 4–26; 1998. № 1. С. 3–30.

Полонский Д. Г. Материалы о Н. М. Карамзине в фондах Архива Российской академии наук // Н. М. Карамзин в русской книжной культуре. Материалы международной научной конференции (1–2 декабря 2016 года). М.: Пашков дом, 2016. С. 95.

См.: Сегень А. Ю. История создания и публикации трактата «О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях» // Русская социально-политическая мысль XIX – начала XX века. Н. М. Карамзин. М.: Изд. Воробьев А. В., 2001. С. 221–226 (впервые в: Литературная учеба. 1988. № 4. С. 132–135).

См. письмо императора к Екатерине Павловне от 26 декабря 1810 года: Великий князь Николай Михайлович. Переписка императора Александра I с сестрой великой княгиней Екатериной Павловной. СПб.: Экспедиция заготовления государственных бумаг, 1910. С. 35–36.

Лотман Ю. М. «О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях» Карамзина – памятник русской публицистики начала XIX века // Лотман Ю. М. Избранные статьи: В 3 т. Т. II. Таллинн: Александра, 1992. С. 194–205; впервые в 1988 году.

Эйдельман Н. Я. Последний летописец. М.: Книга, 1983. С. 70.

Лотман Ю. М. «О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях» Карамзина. С. 201–202.

Там же. С. 203.

Там же. С. 204.

Лотман Ю. М. «О древней и новой России». С. 204.

См. об этом: Там же. С. 196–197.

Зорин А. Л. «Записка о древней и новой России» Н. М. Карамзина в общественном сознании 1960–1990‐х годов // Империя и либералы: Сборник эссе. СПб.: Журнал «Звезда», 2001. С. 126.

Raeff M. Michael Speransky. Statesman of Imperial Russia. 1772–1839. The Hague: Martinus Hijhoff, 1957. P. 175.

См.: Николай Михайлович Карамзин, по его сочинениям, письмам и отзывам современников: Материалы для биографии, с примечаниями и объяснениями М. Погодина: В 2 ч. М.: Типография А. И. Мамонтова, 1866. Ч. II. Точка зрения Погодина нашла сторонников и в начале XX века, см., например: Валк С. Н. Рец. на: Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России / ред. проф. В. В. Сиповский // Голос минувшего. 1915. № 10. С. 308.

Лонгинов М. Николай Михайлович Карамзин. М.: б/и, 1866. С. 8–9 (оттиск из третьего номера «Московских университетских известий» за 1866 год).

Корф М. А. Жизнь графа Сперанского: В 2 т. СПб.: Издание Императорской Публичной библиотеки, 1861. Т. 1. Ч. 1. С. 133.

В 1852 году Блудов писал П. М. Волконскому: «…читая сию записку его (Карамзина. – М. В.), надобно не терять из вида, что она есть почти конфиденциальная, составлена для одной близкой к Государю Особы, и что автор никогда никому другому ее не показывал» (Отношение графа Д. Н. Блудова к министру императорского двора князю П. М. Волконскому // Утро. Литературный и политический сборник, издаваемый М. Погодиным. М.: Типография Л. И. Степановой, 1866. С. 194).

К. С. Сербинович о Н. М. Карамзине // Российский архив. Том IX. М.: Российский фонд культуры; Студия «Тритэ» Никиты Михалкова; «Российский архив», 1999. С. 193–213. О работе Погодина над «Материалами к биографии» Карамзина и особенности его авторской позиции см., например: Умбрашко К. Б. М. П. Погодин: путь к биографии Н. М. Карамзина // Археографический ежегодник за 1996 год. М.: Наука, 1998. С. 196–210.

Николай Михайлович Карамзин, по его сочинениям, письмам и отзывам современников. Ч. II. С. 69. Погодин, по-видимому, не догадывался о той роли, которую Екатерина Павловна играла в политических интригах предвоенного времени.

Там же. С. 82. Версии о «прохладном прощании» Александра I с Карамзиным суммированы Погодиным (Там же. С. 80–81). Историк предположил, что ошибочный расчет Екатерины Павловны строился на логике «двойного» хода: сначала личное знакомство императора с Карамзиным, которое способствовало бы установлению доверительных отношений, затем передача монарху текста записки (Там же. С. 81). Заметим, что предположение Погодина отличается известной произвольностью – Екатерина Павловна хорошо знала брата и, как кажется, была способна просчитать последствия столь очевидной «дерзости», как письменное поучение монарха почти незнакомым ему лично историографом. Впрочем, аргументы Погодина воспроизводятся и в относительно недавних работах, см., например: Гросул В. Я. Зарождение российского политического консерватизма // Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика. М.: Прогресс-Традиция, 2000. С. 42.

Сербинович К. С. Замечания о Карамзине // ОР РГБ. Ф. 231/III. К. 22. Ед. хр. 20. Л. 4–4 об.

ОР РГБ. Ф. 231/I. К. 17. Ед. хр. 4 а – в. Л. 31 об.

Установленное Лотманом сходство между поступком Карамзина и поведением маркиза Позы, героя трагедии Шиллера «Дон Карлос», требует особого комментария. На наш взгляд, здесь мы имеем дело все-таки с разными социальными стратегиями: шиллеровский герой вел себя как придворный, Карамзин – как ученый историк.

Ranum O. Artisans of Glory. Writers and Historical Thought in Seventeenth-Century France. Chapel Hill: The University of North Carolina Press, 1980. P. 22–23.

Сведения о назначении Карамзина суммированы в работе: Афиани В. Ю., Козлов В. П. От замысла к изданию «Истории государства Российского» // Карамзин Н. М. История государства Российского: В 12 т. Т. I. М.: Наука, 1989. С. 514–573.

См.: Калинина С. Г. Проблемы реконструкции биографии князя М. М. Щербатова // Архив русской истории. Вып. 7. М.: Древлехранилище, 2002. С. 136–137.

В 1775 году Щербатов получил возможность брать нужные ему документы на дом. См.: Там же. С. 137.

Афиани В. Ю., Козлов В. П. От замысла к изданию «Истории государства Российского». С. 518.

Милюков П. Н. Главные течения русской исторической мысли. 3‐е изд. СПб.: Издательство М. В. Аверьянова, 1913. С. 100.

Калинина С. Г. Проблемы реконструкции биографии князя М. М. Щербатова. С. 141.

Афиани В. Ю., Козлов В. П. От замысла к изданию «Истории государства Российского». С. 519.

Калинина С. Г. Проблемы реконструкции биографии князя М. М. Щербатова. С. 140.

Козлов В. П. Кружок «любителей отечественной истории» // Вопросы истории. 1987. № 6. С. 186.

Письма Н. М. Карамзина к М. Н. Муравьеву // Москвитянин. 1845. № 1. Материалы для русской истории и для истории русской словесности. С. 2. См. также: Николай Михайлович Карамзин, по его сочинениям, письмам и отзывам современников. Ч. II. С. 5, 17.

«…всемилостивейше повелеваем производить ему, в качестве историографа, по две тысячи рублей ежегодного пенсиона из кабинета нашего».

Афиани В. Ю., Козлов В. П. От замысла к изданию «Истории государства Российского». С. 546–547. В 1803 году при назначении историографом Карамзин состоял почетным членом Московского университета. См., например, формулировку письма М. Н. Муравьева к А. Н. Голицыну от 17 декабря 1803 года о дозволении Карамзину читать рукописи в монастырях: «Снисходя на просьбу Московского императорского университета почетного члена и историографа Николая Карамзина…» (О дозволении Н. М. Карамзину читать рукописи в монастырях // Русская старина. 1898. № 12. С. 656).

Афиани В. Ю., Козлов В. П. От замысла к изданию «Истории государства Российского». С. 518–519.

Там же. С. 518.

Там же. С. 519.

Письма Н. М. Карамзина к М. Н. Муравьеву // Москвитянин. 1845. № 1. Материалы для русской истории и для истории русской словесности. С. 2 (курсив автора. – М. В.).

Œuvres posthumes de Marmontel, historiographe de France, secrétaire perpétuel de l’Académie française. Mémoires. T. 3. Paris: Chez Xhrouet, 1805. P. 123–128.

Ibid. P. 264.

Ibid. P. 145–146.

С той оговоркой, что Вольтер носил звание королевского историографа, полученное им в 1745 году благодаря протекции мадам де Помпадур. Впрочем, его карьера сложилась скорее неудачно: Людовик XV не питал к Вольтеру особого доверия, что привело к его маргинализации при дворе и к отказу в доступе к важным историческим документам. Вольтер подчеркивал, что официальный историограф по определению зависим в своих суждениях от мнения высочайшего бенефициара (Pierse S. Voltaire: Polemical Possibilities of History // A Companion to Enlightenment Historiography / ed. by S. Bourgault, R. Sparling. Leiden; Boston: Brill, 2013. P. 165–167); см. также: Pocock J. G. A. Barbarism and Religion: 6 vols. Vol. II: Narratives of Civil Government. Cambridge: Cambridge University Press, 1999. P. 76).

Ranum O. Artisans of Glory. P. 23–24.

См., например, рассказ о Карамзине в письме Г. П. Каменева к С. А. Москотильникову от 10 октября 1800 года: «Он росту более нежели среднего, черноглаз, черноволос, нос довольно велик, румянец неровной и бакенбарт густой. Говорит скоро, с жаром и перебирает всех строго. Жалуется на цензуру. Сожалеет, что не умел воспользоваться от своих сочинений, и называет их своею деревенькою» (Письма Г. П. Каменева к С. А. Москотильникову // Бобров Е. А. Литература и просвещение в России XIX в.: В 4 т. Т. III. Казань: Типо-литография Императорского университета, 1902. С. 130; см. также: Ключкин К. Сентиментальная коммерция: «Письма русского путешественника» Н. М. Карамзина // Новое литературное обозрение. 1997. № 25. С. 84–98).

«23 года, по воле Императора Александра, я неутомимо писал Историю, назывался Государственным Историографом, но не получал никакого жалования от Государства…» (из письма Карамзина к Николаю I от 22 марта 1826 года: Император Николай Павлович и Карамзин в последние его дни. Их переписка // Русский архив. 1906. № 1. С. 123; курсив автора. – М. В.). В официальных указах Карамзин именовался «историографом Российской Империи», см., например, императорский указ Правительствующему сенату от 16 марта 1816 года: Смесь // Сын Отечества. 1816. № 12. С. 238.

«С журналом я лишаюсь 6000 рублей доходу. Если вы думаете, Милостивый Государь, что Правительство может иметь некоторое уважение к человеку, который способствует успехам языка и вкуса, заслужил лестное благоволение Российской публики, и которого безделки, напечатанные на разных языках Европы, удостоились хорошего отзыва славных иностранных литераторов: то нельзя ли при случае доложить Императору о моем положении и ревностном желании написать историю не варварскую и не постыдную для Его царствования?» (из письма к М. Н. Муравьеву от 28 сентября 1803 года: Москвитянин. 1845. № 1. Материалы для русской истории и для истории русской словесности. С. 2).

Там же. Надо, впрочем, отметить, что планы Карамзина претерпели быструю трансформацию. Уже 24 декабря 1803 года он писал Муравьеву: «…расположение публики, с которою мне должно проститься на долгое время, а в некотором смысле и навсегда. История удаляет нас от современников» (Там же. С. 7). 12 сентября 1804 года Карамзин в корреспонденции к тому же адресату высказался так: «Я могу умереть, не дописав Истории» (Там же. С. 9). Подробнее см.: Korchmina E., Zorin A. Karamzin and Money // Cahiers du monde russe. 2018. Vol. 59. № 1. P. 117–140.

Николай Михайлович Карамзин, по его сочинениям, письмам и отзывам современников. Ч. II. С. 84.

Там же.

Москвитянин. 1845. № 1. Материалы для русской истории и для истории русской словесности. С. 9.

Карамзин описывал в письмах Муравьеву 1803 и 1804 годов собственную благодарность при известии о назначении историографом в следующих терминах: «Вам единственно обязан я милостию Государя и способом заниматься таким делом, которое может быть славно для меня и не бесславно для России», «Прошу вас, Милостивый Государь, изъявить великодушному Монарху усердную и благоговейную признательность одного из Его вернейших подданных, который посвятит всю жизнь свою на оправдание Его благодеяний», «новая милость Государя» и «покровительство» Муравьева (Там же. С. 3–4, 9). Еще при жизни Карамзина в журнале «Сын Отечества» были напечатаны сведения о его наградах в связи с началом печатания «Истории государства Российского». В издательском комментарии к документам речь шла об Александре I как «Августейшем покровителе дарований», об «отличной награде» Карамзину, о «знаках Монаршей милости» (Смесь // Сын Отечества. 1816. № 12. С. 239). Наконец, в своих парижских лекциях 1862 года С. П. Шевырев называл Муравьева «покровителем» Карамзина и «достойным посредником между ним и императором Александром» (Шевырев С. П. Лекции о русской литературе, читанные в Париже в 1862 г. СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1884. С. 271–272).

Не говоря об убеждении Карамзина в том, что «История народа принадлежит Царю», высказанном в посвящении «Истории» монарху, датированном 8 декабря 1815 года (Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. I. С. 12).

Вацуро В. Э. «Подвиг честного человека» // Вацуро В. Э., Гиллельсон М. И. Сквозь «умственные плотины»: Очерки о книгах и прессе пушкинской поры. 2‐е изд. М.: Книга, 1986. С. 100.

См.: Ларионова Е. О. К изучению исторического контекста «Записки о древней и новой России» Карамзина // Николай Михайлович Карамзин. Юбилей 1991 года: Сборник научных трудов. М.: б/и, 1992. С. 4–12; Дегтярева М. И. Два кандидата на роль государственного идеолога: Ж. де Местр и Н. М. Карамзин // Исторические метаморфозы консерватизма. Пермь: Пермский государственный университет, 1998. С. 63–84.

Об этом же писал и Ю. М. Лотман (Лотман Ю. М. «О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях» Карамзина – памятник русской публицистики начала XIX века. С. 201–202). Несоответствие записки нормам, регулировавшим отношения монарха с его историографом, по мнению Лотмана, дополнительно свидетельствовало о «беспримерной смелости» Карамзина (Там же. С. 204).